Самые трусливые и покорные скрывались за твердым «Бог не попустит, Бог все управит, Господь спасет…» Другие отвлекались логикой – вероятность, что это выпадет на меня, ничтожная, значит, нечего бояться… Третьи сосредоточенно обдумывали линию поведения «потом», когда все худшее уже случится и минует и небо не рухнет на землю…
Но стоило отвлечься, на минуту ослабить руки на горле судьбы, как наступало отчаяние, и оно было сокрушительным. За ним следовало разъяснение. Горло судьбы – пафосно, но точно. Надо держать, не отпуская, руки на горле судьбы. Иначе – конец.
Он сидел за столом, не замечая, что народ разошелся на обед, что в рабочем зале пусто, смотрел на компьютерный монитор, по которому ползли капли, будто с потолка капал мелкий и редкий дождь, и не сразу понимал, что капли на мониторе – не дождь с потолка на мониторе, а его собственные слезы на стеклах очков.
Наконец для разъяснения указаний, которые он получил уже довольно давно по локальной сети, его пригласили к Нине Филипповне. Так Алёна и сказала: «Ниночка Филипповна вам все объяснит». Он зашел в сортир, увидел в зеркале неожиданно спокойное, даже какое-то самодовольное лицо и отправился к Нинке, не чувствуя ни малейшего волнения. В лучших своих традициях последних лет – будто со стороны наблюдая жизнь Игоря Матвеевича С.
– Ты можешь считать меня чудовищем, – пользуясь некоторой как бы экстерриториальностью кабинета, Нинка закурила. – Уверена, что считаешь, и все вы считаете меня бесчувственной гадиной…
– Кто все, – перебил он в склочном тоне, совершенно не подходящем для такого разговора, но почему-то установившемся с самого начала, – кто все? Крепостные?
Он ткнул большим пальцем через плечо, за стеклянную стену, отделяющую ее начальнический закуток от общего зала. Нинка не ответила, будто не услышала, продолжая свое.
– А ведь это не я вас всех сюда собрала, и профессию всем вам выбирала не я, и не я рвала жилы, готова была на все, чтобы в этой гребаной профессии выбиться в первый ряд! Что, не знали, какой продукт будете производить?! А теперь Нинка, тварь, вас в упыри толкает, все человеческое истребляет!
Раздавив окурок на затертом пеплом блюдце, она замолчала, глядя сквозь стекло в рабочий зал, на прижавшихся щекой к телефону, на уткнувшихся в экраны, на беззвучно разевающих рот в смехе, на упавших головой на стол в приступе мгновенного сна…
– Мы делаем самое важное из всех важных дел, – после паузы она заговорила тихо, будто сама с собой. – Мы сеем страх, именно так, как говорили когда-то, именно сеем. Страх быть убитыми, разоренными, потерявшими все, что имеем, страх гибели и страх жизни, страх мучений и страх благоденствия, страх, страх, страх… Двенадцатилетние девочки издеваются над такой же девчонкой, бьют, таскают за волосы… Трое, их безрезультатно ищут по следам, забрались ночью в дом священника, вырезали всю семью, дом и церковь подожгли… На шоссе столкнулись пять машин, трое погибших на месте, водитель фуры, по вине которого произошло ДТП, был пьян… К концу года инфляция достигнет семи процентов… Задержан при получении взятки глава городской администрации…
Нинка замолчала, но казалось, что ее тихий крик еще висит в воздухе.
– А, думаешь, там, – она махнула рукой в неопределенном направлении, – думаешь, там не то же самое? Уволенный служащий расстрелял бывших сослуживцев, беженцы захватили мэрию, перевернулся паром…
Нинка невменяема, подумал он, с нею никто не разговаривает, кроме как по делу, и поэтому никто не замечает, что она невменяема. Сидели минут пять молча, только в воздухе летали тени ее безумных речей. И кроме нее в конторе уже никто не курит, бессмысленно отметил он.
– И все это страх, – закончила она совсем тихо. – Если бы не страх, мы уже давно сожрали бы друг друга. Почитай Ветхий Завет, давно читал? История кровавого уничтожения одних людей другими, и только страх держал их в узде. Тогда это называлось страхом Божьим, но с тех пор, как Бога высмеяли и отменили, мы работаем за Него. Страх. Ты не хуже меня знаешь, что наша группа занята только в тех проектах, в которых проливается кровь. Группа крови. Кстати, хорошая игра слов, можно использовать…
– Не понял…
Он действительно сначала не понял.
– Чего ты не понял?! Мы создаем поддельные трагедии с жертвами, большей частью детскими, с уничтожающими друг друга родственниками, с пытками и тому подобным, – продолжала с середины фразы Нинка. – Я должна тебе напоминать, объяснять? Я – тебе?! А не ты сам участвовал в разработке и планировании таких проектов на ближайшие пять лет? Наиболее эффективным из проектов, легко внедряющихся в сознание образованных служащих, все сочли твой собственный, вполне логично реализацию поручили тебе же. А ты устраиваешь рыдания, как…