Поэтому журналист начал вспоминать, сколько у него свободных денег, и хватит ли их на покупку нового фотоаппарата.
В процессе этих размышлений Уфимцев несколько раз отключал горячую воду, чтобы под контрастным душем окончательно взбодриться. В итоге он добился странного результата: тело, потеряв остатки хмеля, налилось силой, но настроение окончательно испортилось: все опять начало казаться исключительно в черном свете. А еще говорят, что в здоровом теле всегда прибывает здоровый дух…
Игорь опять включил теплую воду и долго стоял, согреваясь.
«Стоп, — подумал он, — не паникуй: деньги я найду, займу в конце концов, «коробку» фотографу куплю, из этого города смоюсь. Не найдут они меня, не найдут. Да и вообще…»
Что–то светлое скользнуло в его заполненной мрачными мыслями голове. Что? Игорь вспомнил и улыбнулся.
Вчера вечером он, забившийся в угол автобуса, мокрый, растерянный и уставший, не сразу заметил эту девушку. Она сидела у окна через проход и с плохо скрываемым любопытством рассматривала его. В конце концов, ощутив на себе чей–то пристальный взгляд, Уфимцев с трудом отлепился от созерцания черного леса и редких огней за окном и посмотрел в ее сторону.
Девушка не отвела взгляд. Наоборот, с веселым недоумением она оглядела его жеваную и мокрую фигуру, остановившись глазами на рукаве куртки. Игорь проследил за движением взгляда и обнаружил там длинный пучок болотного мха. Уфимцев смахнул следы своего бегства и раздраженно подумал:
«Уставилась. Очень веселая картинка, ничего не скажешь…»
Он отвернулся к окну, успев, правда, заметить, что насмешнице лет девятнадцать–двадцать, у нее светло–русые волосы, собранные сзади в пучок, правильно очерченное лицо. Да и вся она какая–то светлая, легкая. У таких должны быть непременно голубые глаза, яркие губы, которым не нужна помада, стройные длинные ноги и небольшая грудь.
Впрочем, все это в полутемном салоне автобуса разглядеть было невозможно. Оставалось только домысливать, но этого делать не хотелось из–за болотных ванн, принятых двадцать минут назад.
Уфимцев почти забыл о ней, когда вдруг почувствовал, что кто–то сел рядом с ним.
-Выпейте горячего чаю, а то простудитесь, — прозвучал звонкий задорный голос, — Вы что, с лешим в пятнашки играли?
Игорь повернулся, посмотрел в упор. Действительно, у нее были голубые глаза и яркие губы.
-Нет, — ответил грубее, чем следовало, — Клюкву собирал.
-Ну и как? — улыбнулась девушка.
В ее улыбке были сочувствие и дружелюбие, поэтому Уфимцев резко смягчил свой тон, принимая кружку с чаем, налитым из термоса:
-Не уродилась в этом году. Не сезон, однако…
-Это смотря где, — подхватила шутливый разговор незнакомка, — Я от бабушки еду. У них в деревне клюквы сколько хотите. Если, конечно, ее не в кроссовках собирать. Да и рановато…
Игорь посмотрел на свою непрезентабельную обувку и комично кивнул головой:
-Вообще–то я люблю, когда посложнее… Кстати — Игорь.
-Может, вы и спите на потолке? — рассмеялась девушка и протянула ладошку, — Люба.
-Нет… — начал Уфимцев.
-… Я вас умоляю, — прервала его Люба, — Только надо про одеяло, которое с потолка сваливается!
Теперь они смеялись вместе.
На прощанье, когда автобус подкатил к темному зданию автовокзала, Игорь узнал, что Люба тоже из Ярославля.
-А я здесь в командировке, — произнес он, засовывая в нагрудный карман куртки листок с ее телефоном.
-Хорошенькая у вас командировка, — улыбнулась девушка.
-Сам не ожидал, — комично пожал Игорь плечами и спросил в ответ, — Вы уже обратно в Ярославль?
-Я пробуду в Рыбинске еще пару дней. У меня здесь тетка…
-А у тетки есть телефон?
… Игорь прикрутил поток холодной воды и довольно потянулся под обжигающими струями душа, вспомнив, что два крохотных листочка с номерами лежат в кармане куртки. Он подумал, что в этой суматошной командировке все складывается не так уж и плохо. В конце концов, информация о банде иконников еще не выветрилась из головы, поэтому явиться под ясные очи редактора можно было с чистой совестью и не с пустыми руками.
«Может, заявление в милицию написать о ночном нападении и пропаже фотоаппарата? Глупо. Кто–то ночью напал в лесу… Сказочка для дефектных. Еще подумают, что корреспондент где–то нажрался, потерял кофр с техникой, а теперь хочет отмазаться перед своим начальством.
Ладно, — решил Уфимцев, обтираясь полотенцем, — деньги есть, время — тоже. Свяжусь сейчас с собкором — может, какую темку подбросит, пока я здесь. А вечером — звоночек Любе…».