-Это ты так «новых русских» зовешь? — рассмеялся Игорь, — Настоящие бизнесмены должны создавать продукт, эти же только воруют, перекупают, перепродают то, что создано другими.
-Что ты хочешь! — запальчиво возразила Люба, — Переходный период, перераспределение капиталов. Закончится все это — будут создавать.
-Это в тебе, Любаш, еще университетские лекции говорят. Ну, посуди сама: тот, кто привык зарабатывать деньги таким образом, никогда не сможет ничего создать. Украл вагон водки, продал, а деньги пропил и еще одну малиновую кофту с «мерседесом» в придачу купил. Вор никогда не станет созидателем. Кончатся ресурсы бывшего СССР, найдет, чего еще можно стибрить. У нас вон сколько природных ресурсов! Присосался, и гони на Запад…
-Ну, хорошо. Уйдут эти, придут другие…
-Вот когда придут, тогда и поговорим.
-А тебе не кажется, что тогда тебя в ту компанию не возьмут? — спросила Люба, — Опоздаешь?
-Я не стремлюсь туда. Каждый должен быть на своем месте.
-Так твое место здесь, среди этих немытых панков?
-Не панков, Люб, а хиппи. Панки сюда не ходят. И вовсе они не грязные, хотя, честно говоря, я их тоже недолюбливаю…
-Все равно. Я не помню, как называется болезнь у людей, которые любят ковыряться в грязи. Твое репортерство из этой же сферы. Ты предпочитаешь тьму свету. Театру — грязь подворотен…
-Театр — это всего лишь мизансцены на фоне картонных декораций, а свет становится ярче, когда на него выходишь из тьмы.
«Вот почему она завелась, — подумал Уфимцев, — Вспомнила о двух пропавших театральных билетах. Все–то у этих женщин шиворот навыворот. Затевать философский диспут только ради того, чтобы вставить мне шпильку за сорванный вечер».
-Чтобы постичь мир, нужно разгуливать не только по начищенным паркетным полам, — сказал он, — Я понимаю, что за любое знание нужно платить. И то, что грязь может прилипнуть ко мне, тоже допускаю. Остается только надеяться, что главное, доброе, не пропадет, просто уйдет куда–то глубже в меня, все равно останется со мной.
-И ради своего эгоистического познания ты готов приносить неудобства своим близким людям?
-Удобной на сто процентов для всех даже подушка быть не может. Время от времени ее нужно взбивать.
-Это слишком сложно для меня.
-Ты уходишь? У нас же еще есть время.
-Да. Сегодня мне звонила подруга, у нее вечеринка. И если уж с театром не получилось…
-Я не понял: ты собиралась в театр или на встречу со мной?
-Извини, мне пора.
…На оперативную планерку Уфимцев пришел злой. Устроившись на последнем ряду актового зала за спинами оперов и пэпээсников рядом с другими журналистами, слушая наставления милицейского начальства, обращенные прежде всего к сотрудникам, Игорь закипал еще больше:
«Каждый раз одно и тоже! Мероприятие ради «галочки», а ты будь ласка — присутствуй, освещай. Ночь — к коту под хвост, а результат, будет ли он еще?»
… — Садись, корреспондент! — долговязый старший лейтенант в шинели предупредительно распахнул заднюю дверцу видавшего виды «уазика», — Будем вместе кататься. Авось кого–нибудь и поймаем. Наша территория — Ленинский район. За последнюю неделю там четырнадцать раз шапки срывали. По два грабежа в день. Многовато…
-Если никто из этих гавриков не попадется? — спросил Уфимцев.
-Мы работаем в обычном режиме патрульной группы. Если что–то на нашем маршруте случится — нас тоже дернут. Так что скучать не придется.
Машина вырулила из длинного ряда милицейского транспорта, вытянувшегося вдоль здания с колоннами, известного всему городу как «серый дом», и устремилась по проспекту Октября.
Рация затрещала–заголосила минут через десять.
-Кража со взломом, — обернулся к Игорю старлей, — Сейчас подскочим к месту происшествия, подождем оперативную группу и покатим своей дорогой.
Долговязому офицеру понадобилось всего минут пятнадцать, чтобы осмотреть разбитую дверную коробку, снять показания с пострадавших — заплаканной женщины лет тридцати пяти и угрюмого четырнадцатилетнего подростка, ее сына, составить список пропавших вещей, сделать выводы и сообщить подъехавшим операм:
-Так, украдено две кожаные куртки, видеомагнитофон с кассетами и две золотые цепочки. Друганы вот этого парнишки постарались, — он указал на подростка, — Вчера, когда мамаша на работе была, они винишко здесь дули и расположение в квартире выясняли заодно. А сегодня, как только пацан в училище пошел, квартирку и обнесли. Вот список вчерашней компании, — он протянул листок бумаги двум крепким парням в штатском: