-А потому что Груздев, — ответил жизнерадостно тот, — Меня так все зовут, так что и ты не стесняйся. Так сказать, входи в семью. Сегодня всю ночь будешь ее полноправным членом.
-Чьим членом, Груздь? — прервал словоохотливого сержанта белобрысый лейтенант в сером милицейском бушлате, повернувшись назад с переднего сиденья патрульного «уазика», — Ты свои половые двусмысленности брось… Устинов Алексей, — в свою очередь протянул он пятерню.
-А это у нас Димка, — показал пальцем на молчаливого крепыша лет тридцати пяти, уместившегося на водительском месте.
Водитель, не оборачиваясь, через плечо закинул ладонь кверху и произнес:
-Добро пожаловать в наш экипаж. Как раз четвертого не хватало.
-Четыре трупа возле танка раскрасят утренний пейзаж, — тут же ввернул Груздь.
-Он у нас остряк, — пояснил лейтенант, — Не обращай внимания, а то он тебя своими хохмочками достанет.
«Уазик» выскочил на дорогу и помчался в сторону моста через Волгу. Проезжая часть была пуста, лишь редкие легковушки проскакивали по встречной полосе.
-Сегодня спокойно будет, — произнес лейтенант, — резкое похолодание к ночи обещали. Неожиданное, как у нас на Руси заведено. С «нуля» до «минус семи». Какой болван в такую погоду будет по улицам лазить? Так что наша основная задача — подбирать по закоулкам алкашей и отвозить их в вытрезвитель. А то померзнут, к чертям собачьим…
-Наша служба не только опасна и трудна, но и гуманна, — добавил Груздь, — Запиши, корреспондент: вопреки распространенному мнению, что якобы родная милиция не любит своих граждан, мы, тратя казенный бензин и время, вместо того, чтобы искать особо опасных преступников, катаемся по району, дабы спасти отдыхающих граждан от замерзутия…
-От замерзания! — поправил его старший группы.
-Замерзутия! — не согласился сержант, — А летом мы их спасаем от утонутия!.. В общем, в вытрезвителе их обогреют и обобреют…
-Не обобреют, а оберут, — подключился водитель.
-И без тебя знаю, что оберут, — не сдался Груздь, — но это не в рифму!
-Вы тут у меня корреспондента не дезинформируйте! — с притворной суровостью оборвал пикировку лейтенант, — Все это досужие домыслы!
-…Или выдуманные вымыслы, — пробурчал Груздев и повернулся к Уфимцеву, — Ты в вытрезвитель когда–нибудь попадал, а, корреспондент?
-Бог миловал, — ответил Игорь.
-Так дай же Бог избежать тебе подобной участи, — пожелал сержант, — чтобы не знать сей грустной изнанки жизни.
-Сегодня узнает, — заметил водитель.
-Так это экскурсантом! — сказал Груздев, — А вот когда окажешься там в качестве клиента…
-Нет повести печальнее на свете, чем повесть о вытрезвителя клиенте, — вдруг высоким и звучным голосом продекламировал водитель Дима.
Посмеяться над шуткой экипаж не успел: проснулась рация. Сквозь треск помех она заголосила что–то совершенно непонятное. (Так в старых домах средь ночи неожиданно просыпается сантехника, и унитаз начинает хлюпать и бормотать только ему известные жалобы на свою горемычную жизнь. Игорь на полном серьезе считал, что в этих унитазах скрыты души совсем уж пропащих грешников). С полминуты лейтенант вслушивался в абракатабру, потом обратился к водителю:
-Дима! Жми на мост! В Брагино угнали ЗиЛ–130. Есть предположение, что угонщики через Полушкину Рощу двинут к нам. Мы их на мосту будем встречать.
Водитель молча кинул и поддал газу. Заголосила сирена и на желтый капот машины упали синие проблески заработавшего «маячка».
Растолкав автомобили у светофора на Дачной, «УАЗ» подрезал «жигуля», испуганно шарахнувшегося к обочине, выскочил на мост, круто развернулся и занял позицию у встречной полосы движения.
-Кто первый пойдет зад морозить? — повернулся к подчиненным лейтенант, — Из машины все равно ничего не увидишь.
В ответ Груздев обреченно вздохнул и полез из машины.
-ЗиЛ–130, кабина темно–синего цвета, госномер 44–39 ЯРА, — проговорил ему в спину лейтенант.
Сержант еще раз кивнул и вылез из машины, волоча автомат за ремень, как подохшую гадюку.
Прошло около часа. За это время на морозе успели побывать все, не исключая Уфимцева, который под пронизывающим ветром с Волги выслушивал нескончаемые байки Груздева и стихотворные каламбурчики водителя Димы. Игорь надеялся, что репортерская удача его не обойдет, и он первым увидит злополучный ЗиЛ.
В тот момент, когда журналист успел понять, что пальцы на его ногах перестали слушаться, из машины выглянул лейтенант: