…Несмотря на шестой час утра, на вокзале Прохладного было тесно. Народ шумно завихрялся около касс, толкался мешками и сумками, лениво переругивался. Уфимцев сразу почувствовал изменение атмосферы: здесь больше не пахло ни напряженностью, как в Махачкале, ни опасностью, как в Гудермесе.
Здесь пахло клубникой, редисом, свежей зеленью, здоровыми дорожными хлопотами и уверенностью в завтрашнем дне. Тогда, в 1993–м, это была еще совсем мирная территория и люди на этой земле еще не переняли у своих соседей проводить кровную черту между народами и по этой черте бороться за власть…
-Поезд через два с лишним часа, — обернулся к своим капитан, — Пойдем в линейный отдел, покемарим.
Покемарить, правда, не удалось: в магазине, расположенном на станционной площади, сработала сигнализация.
-Парни! — заскочил в комнату отдыха помощник дежурного, — Выручайте, у меня под руками никого, кроме вас нет. Только на вокзале наряд, а это — время!
Группа из средней России, разместившаяся было на узких дерматиновых диванчиках, подхватив автоматы, понеслась вслед за помдежем куда–то через зеленеющие палисадники в неторопливом рассвете начинающегося дня. И адреналин вновь кольнул грудь, на мгновение перехватил горло.
Журналист, бегущий вслед за Даниловским, понял враз, почему люди идут служить в милицию. несмотря на низкую зарплату и такой же социальный статус в глазах прочих граждан.
Ради такого бега ранним утром или вечером, или днем. Когда все вышеперечисленное становится неважным, а земля оказывается такой маленькой и круглой, что ты, казалось, задеваешь звезды макушкой своего серого кепи. И ничего больше нет. Только ты. Этот бег. Сдавленный воздух в легких. Адреналин в крови. И то, что впереди…
Сработка сигнализации оказалась ложной. Обратно к вокзалу возвращались уже не спеша. Морпех, идя за спинами товарищей, тихо материл модельеров новой милицейской формы: нашитый на брючину длинным карман под автоматный магазин оказался в боевой обстановке не просто ненужным, а даже вредным. «Рожок» АКМа, запихнутый туда перед броском в сторону продмага, при беге мотался из стороны в сторону и набил на бедре внушительный синяк.
-Наивный человек, — хмыкнул капитан, услышав жалобы подчиненного, — Это карман не для боя сделан, а чтобы бутылку можно было там пронести. Понял?
-Так горлышко же будет вылазить! — не согласился «мореман».
-А курточка тебе на шо? — подключился к разговору Володя Даниловский (пара суток пребывания на «югах» уже внесла в его говор соответствующее «хэканье» — Полой горлышко прикрой и — делов–то! Кстати, командир… — обратился он к капитану, плотоядно поглаживая свой кошачий ус, — Мне в поезде проводница сказала, что тут рынок роскошный есть, казачий. Недалеко, рядом с вокзалом. Может, сходим?
Вадим задумчиво надвинул кепи на лоб: толкаться меж колхозных рядов с оружием не позволяла инструкция, но она же не разрешала и дробить группу. Собственно говоря, капитан не был суровым службистом, понимая, что бесконечное закручивание гаек приводит в итоге только к одному: срывается резьба и все едет вразнос…
-Ладно, пошли, посмотрим! — вернул он кепи в уставное положение.
Опасения Вадима о возможной толчее на базаре оказались напрасными. В ранний час на рынке покупателей не было. Группа лениво бродила между рядов, рассматривая не столько товар — шматы домашнего сала, мясные туши и груды ранних фруктов и овощей, сколько их продавцов. Вернее, продавщиц.
А посмотреть действительно было на что: красавицы казачки — рослые девки с хуторским румянцем во всю щеку, задорно подмигивали милиционерам и предлагали «сальцу да с запивочкой, шоб лучше пошло!» Даниловский уже было приценился к такой «запивочке» — бутыли местного самогона чихиря, да споткнулся на полдороге, встретив пристальный взгляд капитана.
-На базу вернемся — отметим, — вполголоса пробурчал он Володе, — А здесь — ни–ни! Так что казачками любуйся!
-Я бы не только на них полюбовался, но и с ними полюбовался! — скаламбурил сержант, — А то ходишь тут как в картинной галерее…
-Наша служба и опасна и трудна… — пропел Морпех, идущий в конце группы, и тут же повернулся к одной из продавщиц:
-Девушка, поехали с нами, в Россию. Мы с вами так там демографию улучшим! Я ж вас на руках стану носить…
-А унесешь? — полногрудая дивчина подмигнула худому Морпеху, — А не надорвешься?
-Да ради вас… — разошелся Гидросолдат, — Я на все готов!