Выбрать главу

— Почему же вы молчали?.. Почему не объяснили сразу?..— Теперь лицо его снова лучилось обаянием, которое так подействовало на Нору в первые же минуты.

— Мне хотелось бы взять проблему шире,— призналась она,— и написать не только о Ларионовой, а и о школе, где ее воспитывали... Тут ведь прямая связь...

— Прямая!..— подхватил Эраст Георгиевич, в свою очередь любуясь трогательной горячностью Норы.— И потом — о школе вообще так мало пишут хорошего... Ну, газеты еще куда ни шло, а возьмите кино, книги?.. Хотя ведь мы тоже бываем разные?..

— Вот именно,— подтвердила Нора.— Я еще, конечно, не успела... Но эти таблички в коридорах... Мне так они понравились! Я даже выписала кое-что...

— Таблички?.. Нет,— сказал Эраст Георгиевич отрывисто, — это не просто таблички... Для меня это не просто таблички, это моя система, моя вера, мое кредо, если хотите... Век электроники, бионики, космоса, но в центре всего — активная, мыслящая, творческая, если хотите, личность!.. Бетховен или синхрофазотрон?.. Я ставлю «и» и зачеркиваю «или»!..

— Но почему?..— он приблизился к Норе, которая слушала его, боясь шевельнуться.— Почему вы меня понимаете, а они..— правая рука Эраста Георгиевича взмыла куда-то вверх,— они этого не понимают?.. Почему?..— Он вдруг помрачнел, ссутулился и бессильно опустил перед собой, на полированную крышку низенького столика, туго сжатые кулаки. Нора поежилась.

— У вашей системы много противников?

Эраст Георгиевич помолчал, как бы давая долгой паузой ощутить всю наивность такого вопроса.

— Не противников, а врагов, которые не брезгают ничем... Ничем!..

Так вот что значило начало их встречи!..

— Но мы боремся... Мы боремся, и нас не так легко сломить!..— сказал он, преодолевая короткое отчаяние.

Все, что знала теперь Нора, и чего еще не знала, но могла предположить, пробудило в ней острое сочувствие к этому смелому и мужественному человеку.

— Я помогу вам,— сказала она,— я сделаю все, что сумею!

Они вернулись к Тане Ларионовой. Эраст Георгиевич не скрыл, что Танин поступок — для него приятная, но тем по менее полная неожиданность. Он никак не мог ее припомнить; она, кажется, играет в драмкружке и, кажется, неплохо... Она или не она?.. Он явно испытывал неловкость, хотя Нору это как раз устраивало: обыкновенная, ничем не примечательная девочка... Великолепно!

Классная руководительница восьмого, а ныне девятого «Б» еще не вернулась из отпуска. Эраст Георгиевич сам зашел в канцелярию, разыскал домашний адрес Ларионовой и проводил Нору до парадных дверей.

— У вас есть дар,—сказал он ей на прощанье,— очень важный дар для журналиста, — вызывать доверие, располагать к откровенности... Я с вами откровенен, хотя знаю вас не больше часа... Поймите меня, Нора, мне бывает временами так тяжело. А потом наступает такой вот день, как этот, и снова думаешь — мы правы, правы!.. Спасибо, что вы пришли именно сегодня...

Он задержал на секунду ее руку в своей и мягко, значительно пожал ей пальцы.

ГЛАВА ПЯТАЯ,

о том, как встретились Таня Ларионова и Нора Гай и как между ними произошел разговор, едва не оборвавший нашу повесть в самом ее начале

С того момента, когда злополучное письмо кануло глубине почтового ящика, прошло порядочно времени, и Таня с облегчением решила, что оно или затерялось в пути, или не удостоилось внимания редакции. Газеты писали о забастовках в Англии, о новом падении доллара, о ходе сеноуборки и трудовых подвигах множества достойных людей, и никому не было никакого дела до Тани Ларионовой.

Прогостив у тети все лето, Таня вернулась домой. Она посвежела, похорошела, ей очень шел нежный золотистый загар, приобретенный на речном пляже, и не было ни одно го прохожего, который не задержал бы взгляда на ее зеленых, потемневших от воды и солнца глазах, напоминавших малахит в черных и голубых зернышках. По крайней мере, так самой Тане казалось.

Правда, когда, она подходила к своему дому в Привокзальном переулке, ей отчего-то сделалось не по себе... Но ее успокоила встреча с мамой, а потом с подругами. Никто, ничего не знал, не слышал, и Таня заключила, что тревог житься ей не о чем. Тане даже иногда начинало казаться,--что ничего такого и не происходило на самом деле..

Вот и теперь ей казалось, что она придумала себе игру, про которую никто на свете не знает... Через день, через, два после приезда она почти перестала вспоминать об этой порядком-таки потерзавшей ее игре. И в тот час, когда Нора Гай, сверяя свой путь с указаниями встречных, сворачивала в Привокзальный переулок, Таня Ларионова в самом безоблачном настроении приводила в порядок свою замечательную коллекцию кинозвезд отечественного и зарубежного кино-неба.