Молодой человек улыбнулся:
— Меня здесь зовут товарищ Георгий. А вообще я — Серго… Серго Орджоникидзе…
Серго стал частым гостем в семье Махарадзе. Филипп Евсеевич и Нина Прокофьевна полюбили этого горячего, порой резкого, но очень жизнерадостного человека. Серго неплохо знал литературу и был приятным собеседником.
— Ну, а теперь давайте почитаем, — говорила иногда Нина Прокофьевна, и Махарадзе, притушив свет, начинал вполголоса читать «Витязя в тигровой шкуре»:
Эти строки нравились всем. Было в них что-то от сегодняшнего времени. Порой они звучали, как слова высокого гимна тому делу, за которое и Серго и Филипп Евсеевич готовы были отдать жизнь.
Берлин… Холодная, мокрая осень… Падают желтые листья.
Филипп Евсеевич без шапки идет по улице. Он очень торопится. Заболела дочь, маленькая Русудан…
— Доктор, она будет жить?
Доктор отводит глаза:
— Положение серьезное. У девочки крупозное воспаление легких…
Еще одна могилка выросла на берлинском кладбище. Филипп Евсеевич уводит домой постаревшую, сгорбившуюся жену.
— Не надо, Нина… — успокаивает он ее, но руки у него дрожат.
Холодная, чужая осень… Накрапывает мелкий, противный дождь… Падают листья…
— Уедем, Филипп, — сквозь слезы шепчет Нина Прокофьевна. — Я не могу здесь больше. Уедем в Россию…
Занесенный снегом полустанок. Поезд стоит почти час. Проверка документов. Маются пассажиры. В вагонах холодно и душно. Три домика, за ними лес, еще дальше холмы, сплошь поросшие кустарником. Зевают проводники.
Родина!
В Тифлисе рядом с церковью на Петхаинском спуске, у древней городской стены некогда стоял маленький дом. Здесь жил священник Поповянц. Морозным январским вечером 1908 года сюда сходились люди, Они шли поодиночке, осторожно, часто оглядываясь по сторонам и стараясь не привлекать к себе внимания. Подходили к дому с внутренней стороны, тихо стучали. Калитку открывал сын Поповянца.
— Проходите, пожалуйста, — вежливо приглашал он, услышав пароль.
Когда пришел последний, Поповянц кивнул сыну. Тот вышел.
Огня не зажигали. Только мерцали огоньки папирос,
— Ну, кажется, можно начинать, товарищи, — сказал кто-то в темноте. — Заседание съезда социал-демократических организаций Закавказья считаю открытым…
Раздался стук в окно. Все насторожились. Стук повторился.
— Спокойно, товарищи, — объявил Поповянц. — Немедленно одевайтесь, это сигнал. Прямо за домом есть подъем на гору. Уходите поодиночке. Торопитесь! В город можно вернуться по Коджорской дороге.
Расходились быстро.
Через пятнадцать минут в дом нагрянула полиция. Командовал молодой пристав.
— Кто был у вас? — налетел он на Поповянца,
— Сегодня никого не было, а вообще к нам много народу заходит, — спокойно ответил Поповянц.
— Перестаньте валять дурака! — закричал пристав и неожиданно спросил: — Вы курите? Нет? Так почему здесь столько окурков?
Поповянц презрительно пожал плечами.
Обыск не дал результатов, но все же отец и сын были арестованы.
В это же время на Вельяминовской улице были задержаны Ясон Джорбенадзе, Федор Каландадзе и Филипп Махарадзе. Все они направлялись к Поповянцу.
Началось следствие.
Махарадзе было предъявлено обвинение в том, что он активно сотрудничал в работе Тифлисского социал-демократического комитета, и в том, что у него в 1905 году жил Георгий Лордкипанидзе, задержанный при выезде из Тифлиса с бомбами. Припомнили, конечно, и работу в Тифлисском стачечном бюро во время декабрьских событий.
Охранка решила окончательно разделаться с арестованными. Их должен был судить военно-полевой суд, однако следствие велось довольно бестолково, не все улики были налицо. В результате Филиппа Махарадзе, как «крайне вредного для общественного блага», выслали этапным порядком в Астраханскую губернию без права возвращения на родину.
Вскоре к нему приехала жена с маленьким сыном Арчилом.
Неприветлив уездный городок Красный Яр. Летом здесь нестерпимо жарко. Зимой холода, бураны. Маленькая церковка, покосившиеся домики, на базарной площади огромная грязная канава. Типичные задворки Российской империи.
Недаром это место выделил государь-император для проживания ссыльнопоселенцев. Привозят их сюда партиями на определенный срок, а по истечении срока состав меняется. Пестро выглядит нынешняя партия: народник, сотрудник «Русского богатства» Петр Голубев, меньшевик Исидор Рамишвили, в прошлом член Государственной думы, большевики — Землячка» Нариманов, Ривкин. А рядом уголовники.