Однажды отец повел детей в знаменитый Сионский храм на берегу Куры. С интересом смотрел Шалва на это красивейшее сооружение XII века. Стены из желтовато-розового туфа были освещены последними лучами заходящего солнца.
Все было строго и торжественно. Пел хор мальчиков под руководством знаменитого лотбара Аушефа. Службу вел сам епископ. Ему помогали четыре священника. Дьяконы читали свои кверексы, похожие на театральные монологи, служба больше напоминала занимательное театральное представление.
Сразу же из церкви отец с детьми направился в Дворянское собрание, где вечером давали спектакль «Баграт II» с участием известного актера Васо Абашидзе.
Этот день запомнился Ш. Дадиани, потому что именно тогда состоялось его знакомство с театром — с ним он прочно связал свою жизнь.
«…Я дебютировал в спектакле «Маргарита Готье», Это было 3 марта 1893 года, на бенефисе актрисы Пепико Месхи. С того дня я не оставлял грузинскую сцену в течение тридцати лет», — так пишет он в своих воспоминаниях.
Ш. Дадиани был невысокого мнения о своем актерском даровании, хотя его хорошо принимала публика, да и рецензенты. А газета «Иверия» прямо давала его игре отличную оценку. С юмором рассказывает Шалва Дадиани, что «прибегал к различным ухищрениям», чтобы остаться на сцене. Ради этого был то режиссером, то руководителем сезона, то руководителем труппы».
Крупнейший грузинский актер того времени Ладо Месхишвили организовал в Кутаиси молодежную труппу. И Шалва стал горячим патриотом нового и важного дела. Он обожал Ладо Месхишвили, этого «бога грузинской сцены», и считал великим счастьем работать с ним.
Он сделался одним из ведущих актеров труппы. В течение пяти лет с успехом играл на сцене и в то же время переводил на грузинский язык такие пьесы, кай «Ромео и Джульетта» Шекспира, «Господин Альфонс» Дюма (сына), «Несчастный шаг» Кареева.
Однако, как пишет Дадиани, «репертуар был очень беден. Национальная драматургия была слаба. Я начал писать свои пьесы».
Кутаисская труппа распалась после того, как сгорело здание театра. Актеры разъехались. Нужно было начинать все сначала.
…В 1896 году в газете «Иверия» Илья Чавчавадзе поместил первый рассказ Шалва Дадиани. Рассказ назывался «Я не умирал». Чавчавадзе дал к нему интересное примечание:
«Оставляем без изменения обороты речи, употребляемые автором». Видимо, Чавчавадзе привлекли оригинальный стиль и богатая символика этого произведения.
Театральная молодежь Кутаиси не успокоилась. Шалва Дадиани и его друзья организовали новый театр. Руководителем был вновь приглашен Л. Месхишвили. Вокруг театра группировались передовые люди девяностых годов. Здесь бывали Акакий Церетели, Илья Чавчавадзе, молодой ученый Нико Марр.
В первой постановке великолепной пьесы Сумбатова «Измена» в роли Зейнаб выступила Ермолова — «русская женщина, у которой, — по словам К. Месхи, — пролились грузинские слезы о судьбе Грузии».
Летом 1903 года Шалва Николаевич приехал в Москву, желая поступить в университет.
Он много слышал о Москве, но сонный вид площадей и улиц, патриархальный уклад жизни с неторопливым, гулким перезвонам колоколов по утрам поразили его, Казалось, ничто не расшевелит этот великий город. Однако вскоре он понял, что первое впечатление обманчиво.
В университете у него потребовали аттестат зрелости, но Шалва получил домашнее образование. Пришлось спешно готовиться и сдавать экзамены. Наконец все было улажено, но учиться в университете ему уже не пришлось.
Через грузинское землячество Шалва Дадиани познакомился со студентами, участвующими в работе нелегальной революционной группы, и стал бывать на собраниях. Вскоре ему поручили перепечатать брошюру Плеханова, Когда она была напечатана, выяснилось, что многие члены группы арестованы полицией. Шалва понес брошюру товарищу, тот предупредил его, что полиции известно об участии Шалва в деятельности группы. На другой день в квартире Дадиани был произведен обыск. По счастью, полицейские ничего не нашли.
Шалва вернулся в Грузию.
Пребывание в Москве оставило заметный след в душе Шалва Дадиани. В Москве он впервые побывал в Художественном театре, о спектаклях которого шла слава по всей России. «На дне» Горького, «Царь Федор» А. К. Толстого, пьесы Чехова произвели на него огромное впечатление.
В Москве Шалва Николаевич познакомился с Сумбатовым-Южиным. 14 января в Колонном зале был устроен «День Грузии». Пел грузинский студенческий хор под руководством композитора Д. Аракишвили, выступали лучшие актерские силы. В заключение Сумбатов-Южин великолепно прочел «Мерани» Бараташвили.