— Чего ж вы хотите?
— Я хочу, чтоб этой женщиной были вы.
— Как вы сказали?
— Я сказала — вы моя соседка, я знаю вас много лет, вам я могу доверить своего сына.
— Вот что — уходите.
— Но я могу надеяться? Я буду надеяться. Я знаю, вы великодушная.
— Все, до свидания.
А как только дама ушла, я обернулась к попику.
— Ну?
— Что такое? Все естественно. А вы чего бы хотели?
— Сейчас я бы хотела провалиться сквозь землю. Вот он.
— Кто?
— Мальчик.
— Здравствуйте. Извините, здесь только что была моя мама…
— Ты что, знаешь, зачем она приходила?
— Знаю… Вы…
— Мальчик, ты псих?
— Может быть, вы все-таки…
— Я здесь вообще ни при чем. Пойдемте пить чай, пока ребенок будет смотреть выставку.
— А что вы улыбаетесь? — спросил попик.
— Представила, как сальный человечек гоняется за хлебным человечком. Если догонит, получится бутерброд, который вам достанется. Вы его съедите и станете умным и сильным, да.
— Вы, стойте!
— Это ты мне?
— Я сказал — стойте.
— Что тебе надо?
— Ну хотя бы надо спросить.
— Спрашивай быстро.
— Вот вы тут такая гордая, на меня даже не глядите, а на картинах спокойно себя голой рисуете, да еще с такой рожей. С такой вот. Вот только не надо прятаться за своего, кавалера, он вас под руку не толкал…
— Мне, извини, неприятно разговаривать с развязным подростком.
— Я развязный? Я честный. Мне эта ваша живопись… Мы когда маленькие были — у вас тогда мастерская была в подвале — мы с ребятами через окно туда влезали и, знаете, чем занимались?
— Онанизмом, да?
Я сделала каменное лицо и, не краснея, смотрела на него, ожидая, что он опустит глаза. Невольно моя рука схватилась за полу поповского пиджака. Попик рванул пиджак, и моя рука сжалась в кулачок.
— Ага, онанизмом. Так что не стройте из себя, вы, можно сказать, наша дворовая… Ах, моя радость, вы стесняетесь. А юбки не стесняетесь носить с разрезом до этого места? Ножки ваши ничего, красивые…
Я никогда не чувствовала себя более отвратительно. Если бы поблизости был какой-нибудь более-менее острый предмет, я бы, наверное, проткнула себе горло или вспорола живот.
— Гнусненько вам? Ну что вы, я не хотел вас так обидеть, просто вы уж не зарывайтесь. Ладно, я пошел.
Я дошла с ним до выхода и еще долго смотрела ему вслед, словно желая убедиться, что он действительно уходит. Потом я вернулась.
Попик разглядывал картину (ту, с телефоном).
— Что ж, он не так уж не прав. Знайте свое место.
— Какое еще место?
— Вас кто просил ввязываться в эту игру? Вас заставили? Посмотрите сами на свои полотна.
— Мы с вами ужасно похожи. А, ничего. Разве это не вписывается очень удачно в концепцию сотворения мира, как вы ее понимаете?
— Вполне. Что сейчас должно быть по логике развития сюжета?
В заде не было посетителей. Смотрительница дремала в мягоньком кресле.
Он схватил меня за плечи и впился зубами в мои губы.
— Это вам от меня братский поцелуй.
— Пустите! Я буду кричать.
— Тихо! Только пикни! Мне терять совсем нечего.
У него глаза сделались, как у ненормального.
— Если Господь Бог гонит меня из церкви таким мерзким способом, значит, он хочет от меня чего-то другого. Тихо! Убью.
Мне стало страшно. Я опустилась перед ним на колени и сказала:
— Заклинаю вас именем Иисуса Христа — уходите.
— А что вы меня гоните? Недотрога. Встаньте.
Я встала. В ту же секунду он нагнулся, схватил край моей юбки и сильно потянул его вниз. Пуговица на поясе раскололась пополам, молния расстегнулась, юбка упала на пол, да и я еле удержалась на ногах. Я хотела отскочить, но опять чуть не свалилась, потому что ноги мои были, как в петле. Потеряв равновесие, я вскрикнула. В этот момент проснулась смотрительница, и одновременно на пороге появился немец. Попик отпустил юбку, я высвободилась и, не зная, куда деваться, спряталась за его спиной. Он ногой отбросил юбку подальше.
— Вот так и стойте, — сказал он мне.
Немец удивленно смотрел на скомканную юбку.
— Где она? — обратился он к попику.
— Ушла, — спокойно ответил тот.
Я прижалась к нему, надеясь, что немец меня не заметит.
— Здесь не хватает только того мальчика.
— Я здесь, я опять пришел.
— Ты пришел, мальчик? Вот и славно, все в сборе. Полюбуйтесь-ка на нее.
И он толкнул меня на середину зала. Я, как во сне, сделала несколько шагов и тут увидела совсем близко полуоткрытую дверь в туалет. Я бросилась туда, но не успела запереться, попик вбежал туда за мной и щелкнул задвижкой.