Однако тох - совсем другое дело.
– Я оговорилась, Хранительница Мудрости, – произнесла Авиенда. – Я предположила, что видение предрекло мне, что я выйду замуж за Ранда ал’Тора. Это не так. Мы, все трое, будем любить его, а подразумевает ли это замужество, я не знаю наверняка.
Эмис кивнула. Авиенда поправила себя достаточно быстро, и потому не навлекла на себя тох. Это радовало. Ей не хотелось увеличить свой позор.
– Ну хорошо, – сказала Эмис, глядя на дорогу прямо перед собой. – Давай поговорим о твоем сегодняшнем наказании.
Авиенда немного расслабилась. Итак, у нее было достаточно времени, чтобы понять, что она сделала не так. Айильские наказания казались мокроземцам странными, но они вообще имели весьма слабое представление о чести. Честь не в том, чтобы быть наказанным; лишь приняв и выдержав испытание, ты можешь вновь обрести честь. В этом вся суть тох – через добровольное унижение ты возвращаешь то, что было потеряно. Авиенду удивляла неспособность мокроземцев понять это; более того, было странно, что они сами интуитивно не следуют джи’и’тох. Зачем жить, не зная чести?
Эмис, правда, не скажет Авиенде, что она сделала не так. Но, поскольку раздумье не приносило никаких результатов, стоило попытаться найти ответ, побеседовав с Эмис. Это не нанесет слишком большого урона ее чести.
– Да, – осторожно начала Авиенда, – я должна быть наказана. За время, проведенное в Кэймлине, я могла стать слабой.
Эмис фыркнула.
– Ты не слабее, чем была, когда носила копья, девочка. Я думаю, ты даже стала сильнее. Время, которое ты провела с первой сестрой, было очень важным для тебя.
Значит, дело было не в этом. Когда Доринда и Надере пришли за ней, они сказали, что ей необходимо продолжить обучение у Хранительниц Мудрости. Но за все время, пока они двигались в Арад Доман, Авиенда не получила ни одного урока. Ей поручали таскать воду, штопать шали и заваривать чай. Она подвергалась всем видам наказаний, так и не получив толкового объяснения, в чем же она была не права. И всякий раз, когда она совершала какой-нибудь обыденный поступок – к примеру, сходила в разведку, когда ее не звали – ее наказывали куда строже, чем нарушение того заслуживало.
Ей уже начинало казаться, что наказания и есть та вещь, которой ее учили Хранительницы Мудрости, но этого просто не могло быть. Она не какая-нибудь мокроземка, чтобы ее обучали путям обретения чести. В чем был смысл постоянных необъяснимых наказаний, если не в предупреждении повторения какой-то серьезной ошибки?
Эмис, протянув руку к своему боку, отвязала что-то, висевшее на талии. Она держала шерстяной мешочек размером с кулак.
– Мы решили, – сказала она, – что были слишком беспечны при твоем обучении. Время не ждет, и мы больше не можем с тобой нежничать.
Авиенда скрыла свое удивление. Их прежние наказания были нежными?
– Поэтому, – продолжала Эмис, протягивая ей мешочек, – ты возьмешь это. Внутри – семена. Одни черные, другие коричневые, третьи белые. Сегодня вечером, перед сном, ты разложишь их по цветам и подсчитаешь число семян каждого цвета. Если ты ошибешься, мы смешаем их снова, и ты начнешь сначала.
Авиенда обнаружила, что бежит, открыв рот от изумления, и едва не остановилась как вкопанная. Таскать воду – это полезный труд. Чинить одежду – это полезный труд. Готовить пищу также было необходимо, особенно когда в отряде не было гай’шайн.
Но это… Это была бесполезная работа! Не просто незначительная, а абсолютно ненужная. Это наказание применялось только к самым упрямым или навлекшим на себя наибольший позор людям. Это было… все равно, что услышать, как Хранительницы Мудрости объявили ее да’тсанг.
– Ослепи меня Свет! – прошептала Авиенда, заставляя себя бежать дальше. – Что же я натворила?
Эмис посмотрела на нее, и Авиенда отвернулась. Они обе знали, что ей не хочется услышать ответ на свой вопрос. Авиенда молча взяла мешочек. Это было самое унизительное наказание из всех, что когда-либо выпадали на ее долю.
Эмис присоединилась к другим Хранительницам Мудрости, бежавшим неподалеку. Авиенда сбросила оцепенение, к ней вернулась решимость. Ее вина оказалась серьезней, чем она предполагала. Наказание, придуманное Эмис, лишь подтверждало это.
Авиенда открыла мешочек и заглянула внутрь. Там находились тысячи крохотных семян и три маленьких мешочка из алгода, по одному для зернышек каждого цвета. Наказание специально было выбрано так, чтобы все стали свидетелями позора Авиенды. Что бы она ни натворила, она нанесла оскорбление не только Хранительницам Мудрости, но и всем окружающим, даже если они – как и сама Авиенда – не знали об этом.