— Сам ты нарост, — окрысился Сашка и неожиданно захихикал. — Понял я, зачем ты меня уволок. Хочешь, чтобы я остался живой.
— Да мне, если честно, плевать, — признался Рух. — Че ты, дите малое, чтобы я жопу тебе подтирал? Решил помереть — помирай. Если уж на то пошло, то я бы лучше Захара тогда уволок. От него хоть польза обществу есть, а с тебя какой прок? Пьяница, развратник и дармоед.
— Ну конечно, прямо поверил я, что сожрешь, — упорствовал Сашка. — Тут ехать меньше дня до Вышнего Волочка. Не станешь ты друга жрать из-за такого-то пустяка.
— Время покажет, — неопределенно отозвался Бучила.
— Ты же Заступа, обязан человека беречь, — медово пропел Краевский. — Ты же добрый, хороший, я знаю.
— Продолжай, лесть я люблю.
— Паскуда ты, упырь! — взорвался барон. — Ух я до тебя доберусь. Трусливая, подлая мразь!
— Матерись, не стесняйся, авось полегчает.
— Развяжи меня, тварь!
— Ага, разбежался.
Сашка обиженно засопел и затих, наверное, придумывая, как выпутаться из сложившейся ситуации. Потом шумно завозился и снова обмяк. Ничего не придумал, видать. Это только в приключенческих романчиках связанный герой невероятными усилиями распускает узлы и вступает со злодеем в последнюю схватку, с трудом побеждает и уезжает с освобожденной принцессой в закат. В жизни все, конечно, немного не так, узлы не поддаются, злодей забивает героя ногами, словно приблудного пса, мочится на остывающий труп, а потом трахает принцессу, пока не наскучит. Жалко принцессы нет и герой слабоват, об такого только мараться…
— Пить дай, — попросил Сашка. — Губы спеклись.
— Я предлагал, ты отказался. У меня ноги не казенные к тебе по первому зову бежать.
— Ну пожалуйста.
— Кормилицу позови, ты же барон, пущай титьку сунет тебе.
— Сука.
— Слышал уже. Ты давай поновей. Удиви изысканным оскорблением.
— Выблядок!
— Фу, ну это грубо совсем.
— Прошмандовка зубастая.
— Неплохо.
— Шмара затраханная.
— Это обидно уже. — Бучила притворно всхлипнул.
— Развяжи.
— Попозже.
— Когда?
— Когда время придет.
Краевский пробурчал нечто грозное и нечленораздельное и заткнулся, уставившись под копыта. Жрать его Рух на самом деле не собирался, а вот спасать… Ну тут тоже смотря с какой стороны поглядеть, участь, уготованная молодому барону, была почетной, но малоприятной, Бучиле его даже было немножечко жаль. Но что поделать, суровые времена требуют суровых решений. Он сам до сих пор не знал, почему выбрал именно Сашку, наверное, оттого, что молодого барона можно было похитить легче всего. Вряд ли кто-то другой с той же радостью отправился бы провожать вурдалака в ближайший лесок. А этот клюнул на Ольгу, как карась на опарыша.
Мысли постоянно возвращались к Захару и остальным. Прибытие мавок внушало крохотную надежду, теперь можно было неплохо укрепиться в деревне и посидеть в осаде, оттягивая слизняков на себя до победоносного прибытия армии. А в том, что армия рано или поздно придет, сомнений не было никаких, раз Ситул разыскал своих, значит, и Бориска благополучно добрался до Волочка и передал депешу кому положено. Пущай голова у больших шишек нынче болит. Теперь лишь вопрос времени, когда херово смазанная бюрократическая машина завертится. С другой стороны, мавки вряд ли согласятся сидеть в крысоловке и, скорее всего, примутся за свое любимое дело — устраивать засады на мелкие группы тварей, обстреливать издали, заманивать в тесные овраги и утыкивать тропы мерзкими и хитроумными ловушками. Ну да, заставлять их сидеть в обороне — глупая глупость.
Справа открылся просвет и ощутимо потянуло стоячей водой, дорога вильнула и вывела на край огромного болота, уходящего почти что за горизонт. Ого, то самое, о котором покойный Шушмар упоминал. Посреди камыша и ряски торчали редкие, заросшие травой и кривым кустарником островки. К небу устремлялись бесчисленные стволы мертвых берез. В башку сразу пришла донельзя идиотская мысль. А почему, собственно, и нет? Бучила спрыгнул на землю, подобрал длинную палку и зашел в воду. Захлюпало, поднялась жуткая вонь. Палка ткнулась в твердое, Рух смело шагнул и сразу провалился на хер по пояс. Хлюпнуло, ноги ушли в тестообразную грязь, он рванулся, запаниковал, бросил палку и тут же ушел с головой. Вынырнул, отплевывая белесых червей, ухватился за кочку и вытянул себя обратно на берег. Вот блядство!