— Все, приехали, вываливай из кареты. — Он стащил Сашку на землю и взмахом ножа перерезал путы на ногах. — Идти можешь?
— Никуда не пойду, — огрызнулся Краевский. От долгого болтания вниз головой глаза у него полопались и налились краснотой. Затекшие ноги подгибались, и Бучиле пришлось подхватить его за шкиряк.
— Да куда ты денешься, — умилился Рух и потащил барончика за собой, как собаку на поводке, по пути отмечая ориентиры в попытке не забыть, где припрятал несчастных коней. Ориентиров оказалось негусто — елки, коряги да пни, хорошо хоть далеко идти не пришлось. Шагов через двадцать обнаружилась опушка, и Бучила повалился на землю, рывком дернув Краевского за собой. Впереди раскинулось Совиное урочище, до отказа забитое ожившим трупьем самой разной степени гнилости, от вполне свежих и симпатичненьких до истлевшего праха и не пойми на чем держащихся позеленевших мослов. Толпа из сотен мертвяков заполняла поляну почти от края до края, плотная, колыхающаяся густым киселем масса гнилой плоти, червивого мяса и голых костей. Облезшая кожа, оголенные черепа, жуткие оскалы отросших клыков. Над всем этим великолепием висело плотное облако падальных мух, сводя с ума своим мерным жужжанием. Вонь стояла просто неимоверная, Рух еще терпел, но Сашка утробно закашлялся и сблевал мутной бурдой. В центре поляны сгрудились те самые красавцы, впервые встреченные в окрестностях Покровского монастыря, — чудовищно измененные, переродившиеся твари с зубастыми пастями и костяными отростками в самых неожиданных местах. Остальные заложные держались от них на почтительном расстоянии. Причина странного самочувствия чуть прояснилась — от скопления мертвецов за версту разило поганым колдовством, а вурдалаки шибко чувствительны ко всякой магии и ведовству. Вот дурак, мог бы и сразу сообразить. С другой стороны, раньше тоже попадались стаи заложных, и ничего такого особенно не было, ну кольнет в основании позвоночника, позудит, да отпустит. Правда, и стаи те были поменьше, и мертвяки там были обычные.
— Господи, господи, — зашептал барон, мотая башкой и отплевывая кислые слюни.
— Нравится? — ехидно спросил Бучила. — А чего ты расклеился? Все там будем, давай привыкай.
— З-зачем мы здесь? — прохрипел Сашка. — Зачем?
— Как зачем? — удивился Бучила. — Мы тут, дорогой мой барон, ради совершения невиданного подвига, после которого про нас будут легенды слагать. Ну не прямо про нас. Про тебя.
— Про меня? — Сашка глупо захлопал глазенками.
— Ты везучий, у тебя главная роль. Я, если честно, завидую, — притворно вздохнул Бучила. — Смотри, расклад примерно такой: заложных несколько сотен, их привлек бахнувший Нарыв, а почему — не знает никто, но рано или поздно им надоест тут торчать, проголодаются, миленькие, и попрутся в места, где много жратвы. Вкусной, сладенькой человечины. Мозгов у них нет, разделятся на мелкие стаи и разбредутся в разные стороны. И на пути у них будут десятки сел, деревенек и городков. И еще, с большой вероятностью, некоторые особо одаренные пойдут нашим путем и доставят Захару множество ненужных проблем. А посему командование в моем лице решило, пока тварюги не расползлись, взять их в оборот, заманить в ту славную болотину и в ней утопить.
— Ты сумасшедший, — ахнул барон.
— Ну не без этого, — обрадованно закивал Бучила. — Но согласись, идея блестящая. Признаться, она мне не сразу пришла, сначала я хотел без всяких изысков мертвецов подальше в леса увести, чтобы заплутали и до зимы выбраться не смогли, там бы их первым морозом прибило, и осталось бы только вернуться и гнилые сосульки разбить. А болотину увидел, и тут осенило. Заманить и утопить.
— А я тут при чем? — вместо восхищения воскликнул Краевский.
— Ключевое слово «заманить», — терпеливо пояснил Рух. — Слабая часть гениальной задумки, потому как и сам я мертвяк. Подойду я, в морду плюну, ну зарублю одного, эти паскудины бросятся на меня, будут тушки свои прогнившие защищать, но за мной не пойдут, не интересен я им. Начнется грязное побоище, из которого я не выберусь, задавят числом. Оттого, как уже сказано, тебе, Сашенька, отведена лучшая роль, будешь приманкой. Здорово, правда? Ну здорово?
— Здорово. — Барон нервно икнул. — Но не совсем.
— А чего ты кочевряжишься? — удивился Рух. — Такая удача единожды выпадает за жизнь, да и то мало кому. Сам подумай, сколько народа спасешь, Захару поможешь, славу получишь, орден пудовый, денег мешок, разве не об этом мечтал? Да ты должен меня за предоставленную возможность расцеловать.