— Да потом, — отмахнулся Бучила. — Командует кто?
— Полковник один.
— Веди к нему, быстро. И скажи этим ухарцам, чтобы не смели в моего Захарку палить. А то щас каждая морда захочет обидеть безответного мертвяка.
— Я скажу, непременно скажу. — Сашка рванулся первым и зачастил: — А ты как? А ты откуда? А я… а я едва не подох. Господи, как же я рад, хоть и ненавижу, суку, тебя. Меня мавки убить хотели, та-а-ам такая история, потом расскажу, я в болоте утоп… А ты? А ты? Блядь, Захар, не трогай меня…
Ответы Сашке были вроде и не нужны, он просто сыпал словами и радовался, словно дите.
— Это свои! — заорал он и поманил Руха за собой в узкий проход между построенных рот. Солдаты недоуменно таращились на заложного и тихонечко матерились. По сторонам спешно разворачивалась артиллерия, пушки отцепляли с передков и катили на позиции, покрикивали командиры, суетились подносчики, ржали лошади, тлели подожженные фитили. Бойня заложных со слизняками не утихала, слышался вой, треск и дикие крики. Кто там побеждал, было уже не рассмотреть. Мимо промчался конный адъютант и заорал:
— Ар-р-ртилерия огонь! Беглым! Круши, м-мать!
Слух резанули резкие трели свистков, орудийная обслуга заметалась как угорелая. Сашка увлек Руха к группе всадников на самой опушке. Впереди всех на шикарном молочном жеребце восседал офицер с жестким, скуластым лицом, был он в белом мундире, золоченой кирасе и двууголке.
— Господин полковник! — заголосил барон. — Вы не поверите в такой поворот. Помните, я вам про чертова Заступу-упыря мельком рассказывал? Так вон он, собственной персоной! Жив, представляете, жив!
— Жив, значит? — Полковник усмехнулся краешком рта. — Право, какой забавнейший каламбур. Разрешите представиться, полковник Петр Яковлевич Новицкий. Честь имею.
— Заступа села Нелюдова, Рух Бучила, — отозвался Рух. — Вот никогда бы не подумал, но до усрачки рад видеть доблестную новгородскую армию.
— В самое время, в самое пекло, — блеснул своеуместным девизом новгородской армии Новицкий.
— Выходит, Бориска все же добрался до вас, — восхитился Бучила. — Вот молодец!
— Никуда он не добрался, — тихо откликнулся Сашка. — Я его мертвым нашел, на перекрестке на Волочек. Очередная темная история.
— Так, значит? — удивился Рух. — Откуда тогда кавалерия?
— Ты будто не рад нас видеть, — усмехнулся полковник. — А у вас тут весело, как я погляжу, мне барон что успел — рассказал. Дико извиняюсь, но почему у тебя мертвый егерский лейтенант в поводу?
— Приблудился. — Рух сдержал Захара, попытавшегося укусить полковничьего коня. — Ну не надо, че ты лезешь к животному, ошалел? Слушайте, дайте мешок и веревку.
За спиной басовито заухала артиллерия, застилая все вокруг вонючими облаками порохового дыма.
— Дайте ему веревку и мешок, — распорядился полковник.
— Сашка, помоги. — Рух подсечкой сбил Захара с ног и навалился сверху. — Ноги держи.
Подбежавший адъютант притащил то, что было велено, и Бучила с Сашкой, подавив вялое сопротивление, связали Безноса и накинули на щелкавшую зубами голову грязный мешок. Захар дернулся и послушно затих. Вот и умничка.
— А теперь кратенько обрисуй диспозицию, упырь, — велел полковник Новицкий. — Вижу, ты из гущи событий.
— Из самой наваристой гущи, и матерных слов не хватит, чтоб описать, — отозвался Бучила. — Твари, вырвавшиеся из чуть ли не преисподней, сцепились с армией живых мертвяков и истребляют друг дружку со страстью, выдумкой и огоньком. Звучит бредово, я б сам не поверил ни в жисть.
— Мы верим и более того видим все своими глазами, — застывший позади всадник спешился и тронул краешек треуголки. Невысокий, лет сорока, с располагающим, открытым лицом и холодными голубыми глазами убийцы. — Секретарь третьего класса Николай Мелецкий, Тайная канцелярия.
Бучила даже не удивился. Странно было бы, не окажись тут этого неприметного, скромного, даже серого на вид господина. Тайная канцелярия, ну куда без нее? Самая могущественная спецслужба Новгородской республики, занятая поиском и искоренением врага внутреннего и внешнего. Карающий меч Великого канцлера и Сената, щит государства: шпионаж, сыск, пытки, похищения, заказные убийства и прочие невинные шалости.
— Здрасьте, — неприветливо поздоровался Рух. — Может, ваша братия чего и видит, да не уверен, что все. Вот тут, прямо у меня за спиной, на днях открылся натуральный Нарыв, и полезла через него всякая поганая мразь.