— Я сделал все, что мог, миссис Уилленс.
— Адриан так и сказал мне. Досадно лишь, что не очень ловко все получилось.
Это показалось мне довольно прохладной оценкой моих трудов. В конце концов, именно она обещала мне, что дела мои пойдут наилучшим образом.
— Верно, — сухо бросил я. — Сделай я меньше или вообще ничего, сидел бы сейчас среди победителей.
— Да, только чего бы это вам стоило! — Она мило улыбнулась. — Вам ведь не часто случалось побеждать, да, Артур?
Как она посмела задать такой вопрос мужчине!
— Зато я выжил.
Ей это вроде бы понравилось.
— Да, думаю, это своего рода победа. Но если для вас это может служить утешением, на сей раз вы ничего не потеряли.
— Только работу в ГМАОЦА.
— Все равно вы долго на ней не продержались бы. Надеюсь, вы понимаете, что здесь теперь будет?
— Угази и Махинди, вероятно, продолжат драться.
Миссис Уилленс покачала головой:
— Нет. Никакой войны больше не будет. Игра окончена. УМЭД и ГМАОЦА заключили соглашение.
— Соглашение?! — Я подумал, что она шутит.
— Понадобится время, пока в Женеве проработают все подробности, но в целом вопрос уже решен. Небольшой участок, где обнаружены запасы редкоземельных элементов, будет разрабатывать совместное предприятие. Права собственности на эти ископаемые поделят между собой Угази и Махинди. УМЭД в виде компенсации получит долю в разработках ГМАОЦА по добыче касситерита.
— А как же правительство Угази?
— Кого волнует это правительство? Они потеряли один кусочек земли и приобрели вместо него другой. Кому выгодно изменять такое положение? Военным Угази? Они ничего не могут сделать. ООН? Забудьте о нем. Международному суду в Гааге? Между Венесуэлой и той частью земли, что некогда называлась Британской Гвианой, более пятидесяти лет шел спор о границах из-за полезных ископаемых. Кстати, Международный суд его так и не разрешил. А этот спор не продлится и пятидесяти дней. И по очень простой причине. Так решили УМЭД и ГМАОЦА.
— Да какое они имеют право решать?
После всех перенесенных мук мысль о том, что эти сволочи спокойно усядутся в одном из кабинетов Женевы и станут делить награбленную добычу, доводила меня до белого каления.
— А кому же это решать, как не им?
— Эти редкоземельные элементы принадлежат Угази. Их попросту украли.
Миссис Уилленс вздохнула.
— Артур, мы говорим о бизнесменах, а не о бойскаутах, — терпеливо пояснила она. — УМЭД владеет кое-чем, и кусочек этого достояния понадобился ГМАОЦА. Поэтому ГМАОЦА сделало своего рода предложение об обмене, и оно сработало. Так что теперь каждый обрел свою часть, и все довольны. Угазийцы в первое время могут злиться, но, когда станут получать долю от права на недра, тоже успокоятся. Ну, и что тут не так?
— Ничего, миссис Уилленс, — натянуто улыбнулся я. — Это будет отличным прикрытием для кражи средь бела дня.
Барбара рассмеялась.
— Вы моралист, Артур, — сказала она. — Могу я предложить вам еще бокал?
За долгую жизнь как меня только ни называли, но моралистом — никогда. И не уверен, что мне это понравилось. Я почувствовал себя очень глупо.
Глава 4
Удивительное дело, когда меня заставляет почувствовать себя дураком женщина, особенно такая привлекательная, я принимаюсь всерьез шевелить мозгами и строить планы. Нет, я думал не о том, как покорить ее, а обдумывал способы вернуться в цивилизованный мир и улучшить собственное положение.
Как ни странно, поистине грандиозную идею подсказала мне пачка паспортов, что так и валялась в моем вещевом мешке.
Я задавал себе всякого рода вопросы.
Например: если я схвачу в уборной чей-то бумажник — это воровство, и все станут кричать; но если ГМАОЦА или УМЭД крадут залежи ископаемых редкоземельных элементов на двести миллионов долларов, это называется «приобретением интереса», и никто не возразит им ни слова. Почему?
Как им удается уйти безнаказанными?
Как я могу остаться безнаказанным, совершив подобное дело?
Нет, я, конечно, не думал о грабеже такого масштаба (миллионы долларов — не для меня), но о сумме, какую способен ухватить человек с моим опытом, чтобы при этом полиция не дышала ему все время в затылок.
Сначала я смотрел на эти паспорта только как на источник дохода. Естественно, я прикидывал, каким образом вернуть их в Амари, но не видел способа это сделать. Кроме того, я знал, что заинтересованные служащие УМЭД могут запросто обратиться к своим консулам, чтобы им выдали новые паспорта. Значит, я никого не приносил в жертву.