Именно изучение и ощупывание кучки этих паспортов и навело меня на мысль о капитале, а не просто о статье дохода.
В основном паспорта были одинаковыми — маленькие книжечки в разноцветных обложках с вытисненными или напечатанными на обложке государственными символами. У некоторых внутренние страницы делались из особой бумаги с водяными знаками и особыми оттисками, но большинство выглядели очень просто. На задней обложке двух паспортов было мелко напечатано название типографии. Эта фирма находилась во Франкфурте, в Западной Германии, хотя паспорта вовсе не принадлежали немцам.
Мысль о подделке мне, конечно, даже в голову не приходила. Люди, подобные заправилам ГМАОЦА или УМЭД, вышли бы из такой затеи чистенькими, поскольку они вне или даже выше закона и в природе не существует полисмена, который посмел бы дышать им в затылок. Если я хотел выйти сухим из воды, то должен был последовать их примеру.
Что меня действительно интересовало в этих паспортах, помимо их цены на черном рынке, так это одно любопытное обстоятельство: эти документы принадлежали гражданам шести стран и, тем не менее, отличались удивительным сходством. Два паспорта были почти одного цвета.
И тогда я начал размышлять обо всех этих странах с новыми названиями — вроде Ботсваны, Лесото, Малагасийской республики и Руанды, о которых большинство людей слыхом не слыхивали. Назовите им прежние названия — Бечуаналенд, Басутоленд, Мадагаскар, Руанда-Урунди, — и те вызовут лишь какие-то смутные ассоциации.
Все эти новые государства ничего не смыслят в выпуске паспортов. Просто возможность их выпускать — один из признаков суверенитета.
Я обдумал еще несколько вопросов.
Сегодня в мире более ста сорока суверенных государств. А почему не может существовать еще одно такое, никому не ведомое государство? И что ему мешает выпускать паспорта?
Что происходит, когда иммиграционный служащий проверяет паспорт?
Прежде всего он смотрит, похожа ли на вас вклеенная в него фотография. Потом проверяет, не истек ли срок действия документа. Если вы въезжаете в страну, где необходима виза, он убеждается в ее наличии. Наконец, коли этот чиновник — из тех подлецов, что держат под конторкой черную книгу, то лезет выяснять, не числитесь ли вы в списках.
Вот и все. Он не задает вам вопросов о вашей стране. Если вы приехали из Бурунди, Бутана, Малави или Габона, он не говорит, что никогда о них не слышал, и не спрашивает, входит ли это государство в ООН. Чиновника это не интересует. У вас есть паспорт, срок его действия не истек. Значит, надо поставить на нем штамп, и служащий его ставит.
К тому времени, когда Уилленс вернулся из столицы, я уже более или менее все обдумал.
— Мне надоело торчать в этом проклятом городе, — сказал я ему. — Давно пора поразмяться. Если УМЭД купит мне билет на самолет, я готов забыть о вашей расписке.
Уилленс явно испытал большое облегчение, но что-то заподозрил:
— Билет на самолет в каком направлении?
— В Танжер.
Он тонко усмехнулся:
— В Танжере не так легко и просто, как в старые добрые времена. Все изменилось, после того как он стал марокканским.
— Меня это вполне устраивает, — заявил я. — Хочу сменить обстановку.
И всего через два дня я покинул Республику Угази.
Глава 5
Я оказался прав относительно Танжера. Он не слишком изменился. Мне с легкостью удалось распродать одиннадцать из шестнадцати паспортов, и по очень хорошей цене.
Завтра я улетаю во Франкфурт.
Теперь у меня есть жизненно важная миссия.
В мире полным-полно людей, лишившихся гражданства отнюдь не по собственной вине.
Мне ли этого не знать!
Я жажду помочь этим людям.
Паспорта Нансена более не существует. Я считаю, что выпуск паспортов суверенным государством, созданным исключительно для того, чтобы помочь лицу без гражданства в поиске официального статуса и борьбе против властей, давно запоздал. По понятным причинам в настоящее время его название останется тайной. Однако, создавая такое государство, я считаю это истинной услугой человечеству. Если со временем Артура Абделя Симпсона вспомнят как человека, помогавшего всем отверженным, я буду счастлив.
Нынешняя цена паспорта Панлибгонко в Афинах — тысяча двести американских долларов.
Я считаю это позорным.
Цена моего нового паспорта будет составлять всего пятьсот долларов США или эквивалент этой суммы в любой конвертируемой валюте.
Думаю, это разумно и справедливо.