Не позволяй боли ломать тебя при нем. Держись.
Чертов Малфой не сможет снова разрушить ее жизнь! Или он уже сделал это?
Быстрым, резким движением он опрокинул ее на кровать. Этот толчок моментально разлился отвращением по всему телу, вызывая желание сжаться, убежать как можно дальше от этого ужаса.
Он не может прикасаться к ней. Он, черт возьми, не имеет права стирать своими грязными руками прикосновения Теда. Она не позволит ему. Лучше умереть.
Тихое заклинание сорвалось с его губ, и руки Гермионы мгновенно оказались намертво привязаны к изголовью кровати.
Гермиона брыкалась из последних сил, понимая, что не сможет вырваться. Захлебываясь в отчаянном страхе, глотая обиду и горечь, смаргивая подступившие слезы.
- Я буду следующим, грязнокровка.
Одна фраза не может убить? Глупости. Может. Одна фраза, сказанная им, может больше, чем просто убить.
Аккуратно, стараясь лишний раз не прикасаться к ней, Драко разорвал рубашку Теда.
Пронзившая Гермиону боль не могла сравниться ни с чем. Лучше бы он разорвал ее, а не ту единственную оставшуюся от него вещь. Спина вжалась в кровать, пытаясь избежать прикосновения его холодных пальцев.
Не оставалось сил даже на ненависть к нему.
Для ненависти нужны были эмоции, которые она безвозвратно потеряла. Плевать. Пусть делает что хочет. Только бы скорее проваливал.
Рука Малфоя прошлась от бедра до талии, сдавливая нежную кожу так, что, безусловно, останутся синяки.
Плевать.
Ладонь прошлась по внутренней стороне бедра, вызывая тошнотворное чувство.
Плевать.
Ногти впиваются в плечи, обжигая те тягучей, мерзкой болью. Он не имеет права прикасаться к ней. Он не может сдирать с нее прикосновения Теда.
Плевать!
Она почувствовала как он вошел в нее. Что-то внутри с дребезгом разбивалось при каждом его толчке.
Но она даже не пыталась вырываться, думая о чем угодно, только не о происходящем.
Вот она в первый раз видит Гарри и Рона…
Толчок глубже.
…Вот ее распределяют на Гриффиндор…
Пальцы сильнее впиваются в плечи.
…А вот они с Виктором идут на бал…
Он все сильнее вдалбливался в ее тело, тихо рыча.
Все быстрее и быстрее.
Больнее и больнее.
Сперма пачкает ее бедра и живот…
Плевать!
- Молодец, Грейнджер, - он с отвращением отстранился от нее, застегивая молнию на брюках. - Не проронила ни звука. Фригидная шлюха. А когда тебя трахал Нотт, ты кричала?
Она знала, что нужно промолчать. Не злить его.
Но не могла.
- Да, Малфой, - саркастически прошипела она ему в лицо, не боясь его. Сделать хуже уже не мог даже он. - Я визжала с ним. От наслаждения. Наслаждения, которое ты дать неспособен. Он намного лучше тебя…
Удар по щеке и непроизвольный вскрик, вырвавшийся из ее губ.
- Круцио!
Знакомые ощущения. Только немного сильнее. Напрактиковался.
Вопль разорвал тишину.
Внутренности накалены до предела, ногти до крови врезаются в ладони. Липкое чувство тянулось от живота к горлу, пытаясь выбраться наружу. Ох, черт, как же она хотела выпустить эту боль наружу!
Дикий крик срывал голос, который и без того уже охрип. Больно было везде. Будто в каждый миллиметр ее тела вонзались миллиарды тупых ножей. Туда-сюда.
Хриплый выдох.
Солоноватый привкус крови обжег язык. Такой знакомый. Такой, черт возьми, ненавистный.
Легкие горели, и дышать становилось с каждой секундой все больнее.
Спина изогнулась дугой, а из горла вырвался истошный крик. Беззвучный. Она,как рыба, открывала рот в попытке закричать, срывая голосовые связки, но не могла издать ни звука.
Не поможет. Ничего не поможет.
Умрет.
Как и Тед.
Значит, не страшно.
Все закончилось так же быстро, как и началось. Осталась лишь опустошенность и нежелание жить.
- Было приятно увидеть тебя, Грейнджер.
Он быстрым шагом ушел, оставив ее, вздрагивающую от рыданий, одну. Взгляд метнулся к растерзанной рубашке Теда, беспомощно валявшейся на полу.
Как и она сама.
Превозмогая боль, Гермиона подползла к ее обрывкам, и судорожно сжала их в руках. Вдыхая этот запах, можно закрыть глаза и представить, что все хорошо.
Истеричный всхлип так и остался где-то в глотке.
Просто сжимать его рубашку. До боли в пальцах.
Просто сжимать.
____________________
Потерял.
Он не смог ее сберечь.
Все эмоции выжжены ее криками.
Даже находясь в подземелье Малфой-мэнора, он все равно слышал ее крики. Дикие, истошные, полные боли и отчаянья вопли.
И он ненавидел ублюдка Малфоя за них. Готов был убить, мучая его так, чтобы он кричал в тысячу раз сильнее, чтобы ему было в миллиарды раз больнее.
И он ненавидел себя, за то, что не смог спасти ее. Просто отдал этому чудовищу на растерзание. Не смог сделать ровным счетом ничего, хотя поклялся, что ни за что не отдаст ее ему.
Рука дернулась от досады, и слух резанул звон цепей.
Кто бы мог подумать, что когда-нибудь он будет сидеть в подземелье вот так. На цепи. Как гребаная собака.
Он не мог ей помочь.
Дышать было трудно. Он просто не мог воспринимать этот тягучий воздух, насквозь пропитанный болью.
Ее болью.
Рык отчаянной злости беспомощно повис в воздухе.
Он.Ничего.Не.Может.Сделать.
Язык быстро прошелся по пересохшим губам, сдирая с них всю эту горечь и отправляя ее обратно внутрь.
Пусть лучше его разрывает от боли, чем ломает от картинок, посылаемых воображением.
Малфой поплатится за все.
За каждую слезинку.
За каждый вскрик.
За страх, который она испытывает сейчас.
Малфой, мать его, поплатится.
========== Глава 7 ==========
Осознание произошедшего накатывало волнами боли, заставляя ее захлебываться от нее. В ней. Как в море при сильном шторме. Без шансов на спасение. В этот раз утопающие не помогут утопающим.
Его больше не было.
Их всех больше не было.
А она была.
Сердце больно ударило по ребрам, ломая их. Ломая ее. Гораздо лучше было бы находиться в полной апатии. Не знать, что происходит. Не существовать. Она не cможет пройти через это снова.
Но все сходилось к этому. Как и два года назад. Только теперь она не могла позволить себе истерик, она должна быть сильной. Она отомстит им. Всем.
Эти твари поплатятся за каждую ее слезинку. За каждую слезинку тех, кого она любила.
Девушка обреченно огляделась по сторонам, чтобы проверить нет ли рядом дементора. Ибо ощущения были именно такими.
С каждым выдохом уходило самообладание, сдерживающее ее разум от безумия. С каждым вдохом тело наполнялось разъедающей болью, которая и так переполняла ее. Через край.
Лучше бы она не сбегала. Осталась бы там, вместе со всеми. Достойно приняла свою смерть с теми, кто был рядом всю жизнь.
Гарри.
Милый Гарри, который всегда переживал за них с Роном больше, чем за себя. Гарри, который в трудные минуты всегда был рядом, шепча на ушко: “Все будет хорошо.” Все будет хорошо. Именно эта непреодолимая вера в добро и убила его. Теперь уже ничего не будет хорошо, Гарри. Теперь ты не сможешь всех спасти.
Рон.
Вечно жующий, недалекий Рон, которого она любила всю жизнь. Он боялся пауков, но отважно спас ее в решающей схватке с Волан-де-Мортом. Сколько же испытаний они прошли вместе, чтобы наконец понять, что любят друг друга. Но поняли лишь тогда, когда времени, увы, осталось слишком мало.
- Завтра у нас свадьба, Грейнджер. Платье принесут домовики, - откуда-то со стороны раздался холодный голос Малфоя. Безжизненный голос, забирающий те оставшиеся крохи жизни и у нее.
Свадьба.
Завтра.
Безысходность разрывала вены, наполняя нервные клетки отчаяньем. Резкий вдох. Избыток кислорода мгновенно проник в голову, затуманивая ее. Девушка покачнулась, стараясь удержать равновесие.