Великан замер на миг, затем прикрыв глаза выругался на незнакомом языке, прежде чем твердо ответить мне.
— Даже не думай об этом, детка. Высадите меня где — нибудь и наши пути разойдутся.
Вот как. Неприятно слышать отказ. Раздражала его “детка". Мне давно за тридцать и так похабно меня не называли даже в восемнадцать. Устало выдохнула, пытаяясь осмыслить свои эмоции, давно забыла эти ощущения и тягу к мужчине.
Но, возможно, он прав, лучше отпустить его, не соблазнять себя. Проще вызвать себе кого из службы эскорта, готового ради денег ублажать, доставлять удовольствие, вот только разочарование всё же осело в душе. На что я, собственно, надеялась? Управлять такими типами весьма проблематично, нужно для начала узнать их слабость. А этот казался отлитым из металла. Вот только и отпустить его сразу просто не могла… Захотелось пощекотать напоследок себе нервы.
— Не так быстро, господин Шенбер, прежде вас стоит отмыть и переодеть, а то вас остановит первый же встречный полицейский.
Великан оглядел себя, задумавшись, кивнул, и я набрала сообщение Оливии, чтобы приготовила мужской деловой костюм. Раз кредиток не просит и расстаться спешит, значит, так тому и быть. Жаль, конечно, что от предложения отказался.
Весьма жаль.
И я пожалела об этом не раз, особенно когда прилетели на станцию. Я с улыбкой следила за тем, как расступались перед ГОСПОДИНОМ Шенбером встречающие меня работники службы безопасности. Те, кто должен отвечать за мою жизнь, пасовали перед грязным шахтёром, словно чувствовали, какая мощь скрывалась в его теле.
И появилось стойкое желание его уговорить. Но прежде накормить, помыть, а только потом начать разговор.
Аранк
Полёт занял очень много времени, предостаточно, чтобы запомнить каждую чёрточку лица госпожи Рысь. Насколько помнил манаукец из школьной программы, рысь — это животное, некогда водившееся на ныне погибшей планете Земля.
Животное из семейства кошачьих. Очень подходящая фамилия, было что-то в детке грациозное, плавное, тягучее, женский магнетизм. Раскосые глаза светлого оттенка напоминали взгляд кошки. Безупречная светлая кожа не выдавала возраста, но скорее всего землянка не так молода, как показалась ему ранее. Жизненный опыг читался в каждом её скупом движении, во взгляде, в мимических складках в уголках губ. Она на удивление не поддавалась панике, упрямо продолжала работать, хотя пальцы и дрожали. Хотела казаться собранной, но время от времени сбивалась и подолгу рассматривала экран планшета, не шевелясь. А иногда кидала на него такие откровенно голодные взгляды, что манаукец прикрывал глаза, притворяясь спящим, и умолял своё тело не реагировать.
Но разве можно не смотреть на точёные икры ног в стильных и весьма дорогих туфлях на высоком каблуке. Офисная штучка покачивала ножкой, привлекая внимание мужчины, гипнотизируя его этим нехитрым движением, притягивая взгляд к коленкам, прикрытым подолом юбки. Шикарная женщина, от которой невозможно было отвести глаз. И она его подопечная. Уму непостижимо!
О чём она думала смотря на него, Аранк не мог понять. Ведь она показала ему своё презрение к чернорабочим ещё там, на астероиде, а теперь словно изменила своё мнение о нём и выжидала его слов и действий. Или же он всё же выдал себя с головой? И она теперь смотрела на него ни как на шахтёра, а как на манаукца?
Дилемма была неразрешима, потому что ответов Голдар знать не хотел. Да и звала она его по вымышленной фамилии, а значит, его конспирация ещё не раскрыта.
Но чем дольше манаукец смотрел на землянку, тем больше росло желание взять свои слова обратно и согласиться стать её телохранителем. Максимально близко подпустить её к себе. Мысль пугала, злила и возбуждала.
Ведь кто такие по сути земляне? Те же манаукцы, их изначальный код. Это унжирцы создали манаукцев, изменив ДНКа первых переселенцев на Шиянару. И для многих манаукцев землянки самое вожделенное сокровище, потому что только они могли подарить им надежду на будущее, родить наследников. Увы, изменённый код ДНК со временем утратил способность к репродукции. Это была одна из самых страшных тайн Манаука. Тайна, которая, к сожалению, просачивалась в сеть и становилась многим известна. И манаукцы столкнулись с коварством ущербных, которые ради денег шли на разные ухищрения, вплоть до продажи собственных детей. Аранк не мог представить себе подобного, считая это аморальным. И лучше вообще не иметь детей, чем заводить их от продажной, лживой дряни, что черна своим нутром.