Выстрел был почти беззвучным, в безмятежной тишине послышалось лишь что-то вроде слабого хлопка. Пуля под углом вошла ей в правую подмышку, заставив Сандру Бенсон перевернуться в воде, и вышла чуть выше левого бедра. На исходе пути сквозь тело пуля перебила аорту, и кровоизлияние было обширным и почти мгновенным. Сандра Бенсон умерла, не почувствовал боли и не издав ни звука — чуть приоткрыв рот, словно от удивления, она в сопровождении клубящегося багрового облака опускалась на дно.
Гарри Фрэнсис Каллахэн, инспектор отдела по расследованию убийств города Сан-Франциско, полулежал в кресле и мрачно разглядывал светильник над своим рабочим столом. Это невзрачное приспособление, более всего напоминавшее карикатуру на яйцо, работало весьма эффективно, создавая именно такое освещение, которое и нужно для возни с бумагами. Впрочем, все в просторном офисе бюро по расследованию убийств было призвано служить с максимальной эффективностью: столы, досье, сотрудники.
С тяжелым вздохом Гарри Каллахэн выпрямился и окинул взглядом бумаги, которыми был засыпан стол. Лежавшие на этом столе — одном из четырнадцати в бюро — письменные показания и рапорты были немыми свидетельствами того бремени, которое давило на отдел по расследованию убийств и грозило резким ухудшением показателей раскрываемости преступлений. Каллахэн с трудом подавил искушение смахнуть всю кипу в мусорную корзину, уперся локтями в стол и принялся за работу.
Отдел лихорадило из-за наглого уличного грабителя, орудовавшего в районе парка Буэна-виста. За шесть недель он обчистил тринадцать человек — все без исключения старики, живущие либо на маленькую пенсию, либо на пособие. В общей сложности грабитель заработал семьдесят два доллара и двадцать шесть центов. Ради этих денег он отправил троих в больницу, а один угодил прямиком в морг. Семь стариков дали неплохое описание человека, который нападал на них, и все они совпадали. Речь шла о рыжем верзиле восемнадцати-двадцати двух лет, неизменно одетом в голубые джинсы, такую же куртку и ярко-желтую рубашку.
Сложив все бумаги по этому делу в аккуратную стопку, Гарри Каллахэн выругался: рыжего болвана в ковбойской униформе, который только и делает что мотается между Буэна-виста-авеню и Хай-стрит, обязаны были схватить не позднее чем через десять минут после первого нападения. Как бы не так, жизнь без сложностей — не для полицейских! Двенадцать таких стариков избиты, один забит до смерти. Шесть недель непрекращающегося террора. О бандите было известно все, кроме имени, адреса и номера карточки социального страхования, но он все еще гулял на свободе. При мысли об этом на длинном лице Гарри Каллахэна появилось злобное выражение, придававшее ему сходство с голодным и свирепым волком.
Негромко зазвонил телефон. Гарри поднял трубку и прижал ее плечом к подбородку.
— Отдел по расследованию убийств. Каллахэн.
— А я думал, ты уже сменился.
Это был сержант Диксон из отдела связи.
— Мне нужны сверхурочные, — буркнул Гарри.
— А кому они не нужны? — хихикнул Диксон. — У меня как раз есть кое-что для тебя. Только что звонили из восемьдесят второй патрульной машины — стрельба в «Пэсифик инн». Возьмешь это дело?
Гарри оглядел офис — в дальнем углу инспектор Ди Джорджио разговаривал по телефону. Его дежурство закончится через тридцать пять минут. На столе у него лежал затейливо перевязанный пакет с фирменной эмблемой магазина «Гампс». Полгода Ди Джорджио экономил на обедах, чтобы заплатить за содержимое этого свертка, и сегодня вечером он собирался преподнести его жене. Гарри отвернулся. В комнате был еще один инспектор, Джо Уэстон, и сейчас он вполголоса разговаривал с невысокой печальной негритянкой — ему предстояло выяснить, кто же ненавидел ее сына до такой степени, что двадцать шесть раз ударил ножом в живот.
— Считай, что выбрали меня, — сказал Гарри. — Больше ничего?
— Больше ничего, — повторил Диксон. — «Скорая» уже выехала. Наверное, немного опередит тебя.
— О’кей.
Гарри положил трубку и встал из-за стола. Это был высокий, худощавый мужчина — если на животе Гарри и имелся какой-никакой жирок, то его скрывали отлично развитые мышцы и сухожилия. Левое плечо и грудь опоясывала черная кожаная кобура, из которой выглядывала рифленая рукоятка самовзводного револьвера «магнум» сорок четвертого калибра — оружия, более напоминавшего пушку, нежели обычный пистолет. «Магнум» заметно выпирал из-под пиджака и заставлял топорщиться левый лацкан, но Гарри всегда был равнодушен к таким несовершенствам произведений портновского искусства. В отличие от некоторых инспекторов отдела по расследованию убийств, которых легко можно было спутать с преуспевающими брокерами с Монтгомери-стрит, Гарри выглядел именно тем, кем был на самом деле — усталым полицейским в дешевом костюме.