Рэй, желая вернуть себе внимание, стал щелкать пальцами прямо перед его глазами.
– Как жаль. Я надеялся, у нас состоится содержательная беседа. Ну и ладно.
Припав к его ногам, он стал сворачивать правую станину. Оголив ногу настолько, насколько то было возможно, Рэй сел обратно на стул. Свесив руку, он прислонил холодное лезвие к чужой коже.
– Давай сыграем в игру. – Его голос вновь стал веселым и добрым. Именно так он обычно общался с Райк и всеми остальными, с кого не тряс деньги. – Я задаю тебе вопросы. Кивок – да, мотаешь головой – нет. Ничего нового. Но за каждый неправильный ответ ты получаешь одну дыру.
Тот повернул скальпель так, чтобы при желании было удобнее всадить его в ногу. Граф старался кричать, мотал головой. Даже осознавая то, что никто его не слышит, он не унимался, пока детские ручки на прижали его затылок к своей груди.
– Молодец, Берта. – Кивнул Рэй. – Что ж, начнем. Ты признаешь, что убил мою дочь?
Гордость была одним из его самых худших, и при том наисильнейших качеств. Однако подобная ситуация – не лучший способ ее проявить. Зажмурившись, он кивнул головой.
– Ты понял все правильно, когда увидел скальпель. Это я убил твоего сына. Ты знаешь, за что?
Граф застыл на месте. Он понятия не имел, за что можно было сотворить такое, и уж тем более не догадывался, какой ответ порадует Рэя.
– Слишком долго…
Испугавшись Граф замотал головой. Хоть какой-то ответ лучше бездействия.
– Не знаешь, значит? – Рэй цокнул языком. – Я так и думал. А ведь в этом тоже виноват ты…
Тот размахнулся, чтобы ударить посильнее, хоть это было и не по правилам той самой игры, что он сам придумал.
– Стойте! – Крикнула Берта.
Рука Рэя зависла, а его взгляд медленно поднялся вверх.
– Вы ведь… так нельзя. Вы ведь всегда были гуманным и вырубали своих жертв.
Удивительно, насколько хорошо была осведомлена эта девушка. Последователь? Неужели этот психопат собрал вокруг своей персоны целый культ?
– Это уж точно. – Вновь усмехнулся старикан. Почему-то эта претензия его забавляла. – Но недавно я понял одну вещь… Берта, напомни, в чем моя миссия?
– Очистить город от плохих людей. – Уж слишком быстро ответила та. Могла бы начать и со стандартного мычания, для приличия.
– Верно! – Он указал лезвием прямо на нее. – Но, скажи, в спящем состоянии они понимают, что с ними происходит?
Девочка ненадолго замялась.
– Они должны чувствовать боль.
– Вот именно. Боль. А я хочу, чтобы они понимали, что сделали не так. В этом и есть вся суть искупления.
– Раньше у жертв не находили другие раны, кроме… основной.
– Я пробовал разные методы. От простых разговоров в баре до внушения. Но ничего не помогало. Все эти люди так и оставались гнилыми.
– Как Вы практиковали внушение?
На секунду Графу показалось, что та тянет время. Она старалась быть спокойной, но дрожь в голосе играла не на ее стороне. Берта боялась почти так же сильно, как и сам Граф.
– Отличный вопрос. Помнишь Фогта?
– Вы оставили колонку под его кроватью.
– Вот именно! И все ради того, чтобы донести до его глупой головушки истину. Но он так ничего и не понял.
– Потому что матрас заглушал запись. Скорее всего, он даже не слышал половины того, что должен был. – Как ни странно, девочка заметно оживилась. – Каждую ночь Вы напоминали Фогту о том, что он преступник, но он не стал исправляться. Чего ждали конкретно Вы?
– То есть?
– Вы ведь хотели, чтобы тот осознал свою ошибку. Что ему стоило сделать, чтобы Вы поверили в то, что он встал на путь добра?
– Все просто. Измениться.
– Но Граф сейчас измениться не сможет. У него совсем мало времени.
Рэй рассмеялся.
– Ну, да… Ты до сих пор не поняла, как я работаю. Это печально. Видишь ли, Берта, изменятся они или нет – не важно. Моя работа не понять их жизнь. Нет, зачем? Эти люди сделали свой выбор. Моя задача их остановить. А помешать преступнику можно лишь одним путем – через смерть. Если он умрет, то точно больше никому не навредит.