– Врачи говорят, скоро тебе станет лучше.
– Где Берта?
Ей захотелось подняться, чтобы не смотреть на бывшего секретаря с такого неприятного положения. Она прямо чувствовала, как самоуважение покидает ее тело вместе с лекарствами.
– Дома. Мама не пускает ее дальше проезжей части. Но она в порядке. Я обязательно приведу ее сюда, когда тебе станет лучше.
Райк попыталась вспомнить, что довело ее до этого состояния. Будто бы прочитав ее мысли, Брунс уточнил:
– Когда в тебя выстрелили, Берта не дала тебе потерять слишком много крови.
– Плохо…
– Что? Почему?
В голове девушки крутились воспоминания из клиники Орэллоу. В детстве ее маленькая подружка пережила серьезную эмоциональную травму и вряд ли после того, как она увидела смерть дедушки, ранение подруги хорошо повлияло на ее состояние. Ей стоило быть осмотрительнее. Если не ради себя, то хотя бы для Берты и Брунса.
Разогнав все ее мысли, тот взял ее за руку.
– Ты точно в порядке? Хочешь воды?
Мысль о воде придала ее жизни крохотный смысл. Гость, сразу поняв все по выражению лица Райк, тут же поднялся и отошел к столику. Там же, вместе с бутылкой, стояло пару букетов.
– Это от тебя?
– Что? – Не сразу понял Брунс. – А, ты про цветы. Нет, их прислал Граф.
– Как он?
– Все хорошо. Знаешь ли, его не сильно потрепало. Легкий испуг и ранение чуть ниже колена. Теперь он хромает на обе ноги, но это ерунда по сравнению с тем, что могло случиться.
– А Рэй?
– Арестован. Мы до сих пор не получили признание, но это уже не важно. Улик полным-полно. Одних только показаний моей сестры хватит на три статьи.
– Его посадят?
– Очень на это надеюсь. Но первое заседание назначено только через месяц, а за такое время многое может измениться.
Он нажал на какую-то кнопку, подняв часть койки так, чтобы она смогла попить. Он сам придержал для нее стакан, после чего убрал его сел на место.
– Сколько я здесь?
– Три дня. На одну только операцию ушли сутки.
– Все так плохо?
Его лицо говорило само за себя. Брунс был напуган и вместе с тем огорчен.
– Пуля попала в легкое. Ее сумели вытащить, но сам объем органа уменьшили. Без этого ты бы не выжила.
Почему-то ответ принес ей большое облегчение. Она лишь смутно представляла, какие это поведет за собой последствия, но все же сам факт жизни ее воодушевлял.
– Реабилитация займет много времени.
– Ничего страшного. Как думаешь, жалости Графа хватит, чтобы нанять меня обратно на работу?
Брунс издал нервный смешок.
– Ты не меняешься.
– А зачем?
– И то верно. Всем нам больше нравится такая леди Райк.
– И даже тебе?
– Мне особенно. – Он вновь положил свою ладонь поверх ее руки. Глядя на нее, он ласково погладил большим пальцем тыльной стороне ладони.
Внезапно осознав, чем он занят, Брунс резко убрал руку. Это слегка разочаровало Райк, но, если так подумать, для таких нежностей у них будет еще полно времени. Если, конечно, он проявит терпение.
– Пообещай мне, что когда я выйду отсюда, мы сходим в театр.
Мужчина воодушевленно улыбнулся.
– Я буду ждать этот вечер. Но, знаешь, я ведь не единственный, кто собирается с тобой прогуляться.
– Правда?
– Да, Берта сказала, что когда ей исполнится восемнадцать и она сможет сама за себя решать, вы сможете куда-нибудь съездить. А Граф оставил тебе записку в цветах.
– Как трудно справляться со всей этой популярность. – Усмехнулась девушка.
Дверь вновь открылась, и доктор Беккер вернулась с недовольным видом.
– Гер Берг, не могли бы Вы покинуть палату?
– Да, сейчас! – Сказал он ей, возвращая внимание Райк. – Я зайду к тебе завтра.
– Хорошо.
Так ее оставили одну. Она знала, что совсем скоро, когда Анна придет в себя, им позволят поболтать. Райк выслушает все упреки сестры касательно того, как с ее стороны было глупо ехать в тот дом и как сестре было трудно справиться с переживаниями.