Девушка кивнула.
– Благодарю.
Она вновь натянула на себя маску недовольного безразличия. Вернув солнцезащитные очки на место, леди Горовиц-Штеффи зашагала ко входу.
Ее появление не предвещало ничего хорошего. Увидев ее издалека, сотрудники старались разбежаться. Для нее всегда пустовал один лифт. Девушка с прической не по возрасту – двумя косичками – заранее нажала для нее кнопку вызова, чтобы, когда начальство изволит подняться на нужный этаж, не ожидало долго его возвращение.
Затем, прибывая в полном безмолвном одиночестве, Райк добралась до восьмого этажа. У самых дверей ее встречала длинноногая рыжая помощница двадцати трех лет. Любой бы приписал ее внешность к модельной. Илс сама по себе была своенравным человеком и абсолютно не подходила на этот пост. Как может быть хорошим секретарем тот, кто не намерен подчиняться?
– На повестке дня: собеседование с новым сотрудником, совещание, обед с группой маркетологов и ужин с инвесторами.
Райк невольно поморщилась. Однако даже этот жест не выдавал ее раздражения так, как это делали руки Илс. Девушка, пересекаясь взглядом со своим начальством, так сильно сжимала расписание, что костяшки ее пальцев белели.
Начальница резким движением выхватила у нее расписание, чтобы рассмотреть получше.
Ей всегда нравилась манера своей секретарши заполнять подобные бумаги: важное подчеркивалось красным, требующее времени – синим, а то, что можно отложить на завтра – желтым или оранжевым цветом, в зависимости от ее настроения. Но, к глубочайшему сожалению, сотрудница бросила это занятие две недели тому назад, как раз в тот день, когда Винзенз Штеффи больше не мог исполнять свои обязанности посредством смерти. Ведь ради Райк та даже не думала стараться хоть в чем-то.
Кроме прочего, заметки Илс отличались своей редкостной безграмотностью и кривым почерком. С течением времени эти каракули становились все неразборчивее, и нашу героиню начали одолевать смутные сомнения, что наглая девчонка делала это нарочно.
Со вздохом леди вернула подчиненной листы.
– Знаешь, Илс, в детстве я часто ходила по врачам. И, так вот, их «собственный шифр» был и то разборчивее. – Девушка зашагала в сторону своего офиса. – А работать мне скажи, когда?
Секретарша поплелась за ней. Она была уверенна, что напыщенная особа с серыми волосами не видела, как сотрудница кривила рожи и показывала непристойные жесты за ее спиной.
– Леди Горовиц-Штеффи, ваша работа в этом и заключается…
– Нет. Моя работа – это исправлять ошибки глупцов из отдела рендеринга и спорить с главным сценаристом. Все остальное – всего лишь дополнительные нагрузки.
Илс недовольно надула щеки.
– Может быть, но эти «дополнительные нагрузки» приносят вам основную прибыль.
– Избавь меня от своих комментариев!
Райк открыла дверь, едва не ударив ею по носу свою помощницу. На долю секунды ей даже показалось, что так было бы намного лучше. Как знать, может, это заставило бы ее наконец закрыть рот.
Офис леди Горовиц-Штеффи представлял собой огромную комнату, дизайн которой был выполнен в черно-белых тонах. «Яркие цвета меня утомляют» - было ее излюбленной отмазкой. На самом же деле она предоставила выбор интерьера дизайнеру, который считал себя не только художником, но и знатоком человеческой натуры. Пообщавшись пятнадцать минут наедине с хозяйкой кабинета, он составил о ней мнение, как о спокойной и собранной леди. Острые углы мебели и странные шипы на восточной стене, служившие украшением, символизировали прямолинейность и язвительность ее характера. Мерзкая уложенная в стиле шахматной доски плитка на полу предполагалась автором как олицетворение расчетливости. А огромная хрустальная люстра под потолком передавала вошедшему хрупкость ее душевного равновесия и заранее предупреждала насколько легко ее обидеть.
Сама Райк до сих пор не понимала, за что граф отдал столько денег. Неужели ремонт того стоил?
– Через пятнадцать минут сюда приедет Брунс Берг. Он будет Вашим втором секретарем.
– Если я захочу его нанять.
Начальница небрежно швырнула свою сумку на диван в углу кабинета, после чего заняла свое рабочее месте, больше напоминающее трон, чем кресло, и закинула одну ногу на другую.