Брунс проводил полет своим восторженным свистом.
– Неплохо-неплохо! Вас явно кто-то учил!
В ее взгляде что-то изменилось. Холод понемногу отступал. Закатив глаза, изображая недовольство, та решила признаться:
– Ладно, меня учили. Это был Граф.
– Выходит, Вы здесь частый гость?
– Нет, я была здесь всего раз. И мне не понравилось.
– Я бы на Вашем месте не забрасывал. – Сказав это, он направился вперед. На этот раз к своему мячу, который был немного ближе. – Думаю, пара тренировок и Вы меня догоните.
– Как будто Вы сами профессионал – усмехнулась Райк.
– Нет, но я за последние годы преуспел.
– Выходит, я даже лучше Вас?
Ему до ужаса хотелось съязвить ей в ответ, но слова не приходили на ум. Скорее всего, задумчивое выражение лица Брунса выглядело до ужаса забавно, раз его начальница прикусила щеку со внутренней стороны, чтобы не рассмеяться.
– Вы ведь сейчас думаете о том, что я слишком наглею, да? – спросила она.
– Нет, что вы!
– Не умеете Вы врать, Брунс Берг.
– А кто сказал, что я вру?
Он остановилась, заставляя его сделать то же самое. Ее пронзительный взгляд больно впивался в глаза, словно она старалась прожечь дыру на его лице.
– Мне казалось, коллеги уже успели Вам насплетничать.
– О чем?
– Я вижу людей насквозь.
Такие громкие слова не позволял себе даже Кипп. От нее это вовсе было слышать смешно. Безусловно, время от времени ему казалось, что та читает его мысли. Но тем не менее, будь это правдой, не долго бы ему оставалось работать под ее началом.
– Поразительно, Вам и правда об этом никто не сказал! – Она едва не ликовала, упиваясь своей игрой. – А вы и вправду жираф! Могли бы и раньше догадаться.
В его голове тут же всплыло воспоминание о первой встрече с этой женщине. На собеседовании она в открытую издевалась над ним, задавая глупые вопросы.
– Вы меня разыгрываете?
Райк встала перед ним поудобнее.
– Вы боитесь меня далеко не так сильно, как пытаетесь показать. Очевидно, Вы пытаетесь смешаться с толпой, потому-то и подражаете остальным коллегам. Однако Графа действительно внушает страх. Рисование не является для Вас целью прихода в нашу компанию. А активность ваших расследований моей личной биографии…
Она вдруг застыла, о чем-то задумавшись. Ему стало неуютно от выражения ее глаз. Губы своим изгибом будто задавали немой вопрос.
– Я говорю о том, что успеваю улавливать малейшую мимику человека. – Голос леди Райк перестал звучать так уверено. – Например, сейчас Вы испуганно дернулись на слове «расследование».
– А такое бывает? Я о мимике.
– Естественно. Все знают, как выглядит человек, когда он злится или радуется. Почему возникают вопросы, когда речь заходит о чем-то сложнее? Для этого нужна только наблюдательность и частое общение с окружающими.
«Забавно, – подумал тот, – я уж точно разговариваю с людьми чаще, чем она. Мне даже позволяли несколько раз проводить допросы»
Внезапно его озарила простая мысль, отвечающая сразу на несколько вопросов. Еще при первых слухах об эксцентричности Графа и «любвеобильности» Винзенза Штеффи он озадачился тем, что Райк оказалась в их семье. Насколько ему было известно, на тот момент в компании она не была на высокой должности и, соответственно, не имела денег. Ее родители уж точно не могли сыграть роль в этом деле.
Но если она действительно умела читать людей, как открытую книгу, Граф мог разглядеть в ней этот потенциал. И в свою очередь тот, будучи искусным коллекционером, не мог пройти мимо такого таланта. Винзез же во всем потакал отцу, и вряд ли сопротивлялся, когда тот предложил ему такую очаровательную и к тому же проницательную невесту.
Хотя это предположение и напоминало глупую сказку, отметать такое предположение было рановато.
– Я надеюсь, Вы сейчас не о моей семье думаете? – Раздражено спросила она.
Когда его брови поползли вверх, он понял, о чем говорила девушка на против него. Теперь уже отрицать ее правоту было бесполезно.