Ее глаза были двух разных цветов. Левый, подобно лепесткам василька, голубой. Правый же можно было сравнить только с зеленью густых деревьев после дождя. Неестественно яркий цвет, которому позавидовала бы кошка.
Он мысленно провел вертикальную линию вдоль ее лица, чтобы сравнить половинки. Ничего общего между этими двумя цветами. Он раньше видел такое явление на фотографиях из интернета. «Неужели такое возможно? – Невольно задался он вопросом. – Как это называется?».
Не задавая вопрос вслух, он получил ответ. «Гетерохромия» - этот голос в его голове не был похож на его собственный. Он принадлежал шестнадцатилетней девочке, которая считала себя умнее других.
Брунс заставил себя думать о чем-то другом, предугадывая реакцию Берты: «Перед тобой сидит челок с гетерохромией, а тебя заботят призраки прошлого?!».
Девушка вздрогнула, ощутив его дыхание на своей щеке. Брунс не заметил, как в плотную прижался к ней, склонившись над лицом Райк. Он вглядывался в радужку ее глаз с особым интересом, изучая каждую сотую миллиметра. На фотографии, которую ему показал Кипп, этой черты не было видно. Вероятно, именно потому в тот раз она фотографировалась в профиль. Неужели ей хотелось это скрыть?
Упираясь правой рукой о матрас, он смог поднять вторую ладонь и приложить к ее лицу. Слегка погладив большим пальцем по ее коже, он немного оттянул нижнее веко. Белок, как и ожидалось, внешне был в хорошем состоянии. Наблюдалось слабое покраснение, но это не редкость для человека ее профессии. Но в остальном ничего необычного.
Дыхание Райк, обычно ровное, сбилось. Он перевел взгляд на ее губы. Они не были пышными или алыми, как в старых, прочитанных им в школьные годы романов, но по неизвестной причине показались ему не менее интересными, чем глаза.
Брунс хотел что-то сказать, но та его перебила:
– Если ты насмотрелся, то я хотела бы увеличить дистанцию.
К его ушам моментально прилила кровь. Он физически ощутил, как краснеют его щеки. Мужчина тут же отскочил, как кипятком ошпаренный.
– Извините. Но в свою защиту могу сказать, что Ваши глаза прекрасны.
– Твои.
– Что?
– Думаю, после всего, что сегодня произошло, мы можем перейти на «Ты» - поправляя халат, пробормотала та. – А теперь иди в душ. Запах пота тебе ни к лицу.
Немного заметавшись на месте, он пытался понять, где дверь. Возможность ориентироваться покинула его так же неожиданно, как и субординация. Лишь когда начальница указала пальцем на выход, он сумел тронуться с места.
***
Как оказалось, град наделал много шуму, однако шел совсем недолго. Среди людей не было пострадавших, но это никак не утешало Брунса, рассматривающего переднюю фару своего автомобиля. Среди нескольких мелких царапин и вмятин на капоте, она выделялась больше всего, и выглядела дороже с точки зрения ремонта.
– Да чтоб тебя… – прошептал тот, толком не зная, кому именно адресует проклятье.
Он не был виноватым в этой ситуации, однако не мог простить себе оплошность. Паркуясь, он был убежден, что в стенах клуба ничто не может пойти не так, но тем не менее ему удалось испортить абсолютно всё. И вместо того, чтобы оставить машину в подземной парковке, решил занять место на основной.
– Ты ведь знаешь, что это ничего не изменит?
– Знаю.
– Машина застрахована?
– Да, но деньги возвращать будут долго.
– Твоя зарплата покроет расходы.
Не дожидаясь ответа, Райк заняла открыла дверь и уселась на пассажирское сиденье.
Во время поездки девушка держалась холодно и отстраненно. Иными словами, как будто ничего не произошло.
– Хорошая была фара – со вздохом произнес Брунс.
– Избавь меня от своего нытья и смотри на дорогу!
После этой фразы, полностью подтверждающей равнодушие начальницы к его проблеме, она уткнулась в телефон.