Мальчонка оказался сыном Энунда, хозяина поместья. Пока его отец спал, он оставался дежурным капитаном порта и дневальным по дому, в который Холлфрид нас и повел по узкому извилистому коридорчику.
Дом, правда, мне не очень понравился. Ошалевшие от недостатка строительного леса гренландцы построили его из необработанных булыжников и пластов дерна. Бревенчатыми были лишь столбы, подпиравшие крышу, и стропила. Это просто какая-то пародия на большой норвежский дом!
Но внутри оказалось довольно уютно, хотя и сильно пахло дымом. Плошки с расплавленным жиром, служившие лампами, освещали длинный зал с рядом боковых ниш, укрытых шкурами. Холлфрид указал нам свободное место и предложил поужинать вяленой тюлениной, от чего я вежливо отказался. Дело в том, что являясь высшим звеном в цепи питания гидробионитов, тюлени отличаются крайне отвратительным вкусовым качеством. В принципе, тюленину можно есть, если вы специально обученный человек, всю жизнь проживший на крайнем севере. В противном случае вам понадобится недельная голодовка только для того, чтобы согласиться попробовать сей деликатес на вкус. А еще мясо ластоногих очень жирное. Без хороших приправ его лучше вообще не пытаться готовить, но с приправами в Гренландии туго. Лишь несколько видов трав, которые и сами по себе способны напрочь отбить аппетит.
Конечно, во время подготовки нас пичкали тюлениной, пытаясь приучить питаться этой гадостью. Но в итоге добились лишь стойкого рвотного рефлекса на неё.
Холлфрид с любопытством глазел на Моретти, чья южноитальянская внешность выдавала пришельца из дальних земель, и вежливо задал пару вопросов - откуда мы, куда плывем, да чем торгуем. Как я и рассчитывал, местный говор оказался вполне понятен, и общались мы без труда.
Чтобы завязать хорошие отношения с местными жителями, я вытащил из сумки нож в кожаных ножнах - образец товара, и сунул мальчишке в руки:
- Хочешь получить от меня в дар этот нож?
Глаза у Холлфрида разгорелись, хотя, скорее, в них просто отражался свет лампы, но он все-таки нашел в себе силы отказаться:
- Это дорогой подарок, а я ничего не могу предложить взамен.
Однако, подобную реакцию я предвидел, и потому сделал ход конем:
- Дай мне взамен свой, и будем в расчете.
Тут уж гренландцу возразить было нечего, и он мгновенно стал обладателем сокровища, а я заполучил образец скандинавского средневекового ножа. Точнее, ножика. А еще точнее, жалкого огрызка. Рукоять у него была большая, как и положено, а от лезвия оставалась лишь крохотная полоска длинной в мизинец, настолько тонкая, что того гляди сломается. И это сын бонда! Да уж, с материальным обеспечением дела у островитян обстоят плоховато.
Впрочем, дальше будет еще хуже. Сейчас в Исландии и Норвегии наблюдается тенденция усиления власти церкви, и Гренландию этот процесс тоже затронул. Здесь уже имеется свой епископ, владеющий обширными землями и получающий причитающуюся ему десятину. На острове развернулось строительство новых больших храмов, и туда требуется церковная утварь - колокола, витражи, вино для причастия, облачения священников, и прочие абсолютно ненужные для выживания вещи. А для оплаты всего этого богатства надо посылать все больше людей за моржовой костью, вместо того, чтобы собирать лес и ковать железо в Маркланде. Ну, или менять у норвежцев те же моржовые бивни на металлические изделия. Да и само строительство церквей отнимает немало трудовых ресурсов, которые здесь наперечет.
А еще епископ и священники начнут держать множество бездельников - прислугу, дьяконов, звонарей, монахов, церковные хоры. Для крошечного населения, не имеющего элементарных ресурсов, содержание полутора десятков церквей и огромного кафедрального собора - это непозволительная роскошь. Вместо того, чтобы развиваться и основывать постоянные колонии в Маркланде, а потом и в Винланде, здешние скандинавы тратят все силы впустую! И это пока еще климат сравнительно теплый, а спрос на северные товары высокий. Хотя Холлфрид сказал между делом, что в это лето травы опять мало, и сохнет она плохо.
Но через столетие-другое станет намного холоднее. Период вегетации сократится, и продуктивность сенокосов снизится. В то же время плавучие льды помешают охотиться на тюленей. Плаванье в Гренландию для норвежских купцов станет очень трудным, да и спрос на моржовую кость упадет. Впрочем, все ближайшие охотничья угодья из-за чрезмерной эксплуатации природных ресурсов уже будут опустошены. А еще на остров переберутся многочисленные и очень воинственные эскимосы. Столько испытаний сразу скандинавская колония, ставшая никому не нужной, уже не выдержит.
Тем временем Холлфрид, убедившийся в наших добрых намерениях и получивший заверения, что Альберто не раб и не колдун, разговорился и поделился ценной информацией: Епископский престол в Гардаре уже десять зим занимает Арнальдр. Отлично, значит прибыли мы точно, и на дворе сейчас 1136-й год. Печальный, надо сказать, год для Норвегии. Тамошний король Харальд Гилли скоро будет убит, а после его смерти начнется вековой период свар и гражданских войн. Ну да ладно, пока мы не знаем, что ждет завтра нас самих. Пора и на боковую.
Валялись в постели мы недолго. Несколько часов освежающего сна, и можно продолжать путь. Экипажи кораблей и лодок тоже просыпались, сворачивали тенты и готовились поднимать паруса, пока не стих попутный ветер. Как говорит поговорка, ветер никого не ждет. Опоздаешь, придется грести, а тяжелый пузатый кнорр с маленьким экипажем на веслах идет куда как медленнее узкого длинного сорокавесельного драккара.
Что интересно, у здешних кораблей паруса были разного цвета. У самого большого кнорра парус белый с красными и синими полосами. Почти как российский флаг, только повернутый вертикально. У второго классическое чередование красных и белых полос, как на иллюстрациях с кораблями викингов. Прочие же суда довольствовались некрашеными белыми полотнищами, как и наша лодочка.
Корабельщики на нас оглядывались, но подходить знакомиться не спешили. Они тут не хозяева, а такие же гости, как и мы.