Неизвестный снова приблизился к ней. Он навис над тёмной фигурой, осматривал её. После протянул к ней ладонь, и теперь низ живота обдало приятным теплом.
Незнакомец отстранился. Девушка проводила взглядом те нечёткие очертания тела в ярких лучах восходящего солнца.
Снова темнота, беспамятство. Усталость навалилась неожиданно. Казалось, что Элизабет сильно вымоталась и у нее совершенно не было сил двигаться, проявлять какую либо активность.
Девушка уснула, даже не заметив как. Из сладких оков сна её вырвал громкий звук.
Элизабет резко подорвались с земли, широко распахнув глаза. Перед собой она увидела всё тот же знакомый силуэт, но теперь его очертания было отчётливо видно, даже в том полумраке, что царил в сырой пещере.
Сильно загорелая кожа, отдающая оливковым оттенком. Длинные прямые волосы, плавно спадающие на плечи. Они полностью скрывали шею, ровные ключицы, и отчётливо очерчивали овальную форму лица. Среди тёмных локонов выделялось несколько мелких косичек, что ничем не были закреплены, из-за чего в самом низу слегка расплелись.
Девушка старалась не подавать вида, что её смущает внешний вид незнакомца. Из одежды, а вернее вещиц, что закрывали его тело, была лишь набедренная тёмная повязка из меха какого-то животного.
Ко всему прочему, Элизабет заметила, что и сама лежит на подобной шкуре, но намного большей по размеру. Из её одежды на ней не было совершенно ничего. Это заставило девушку смутиться и мгновенно прикрыться той самой шубой когда-то убитого животного.
— Что тебе нужно? — грубо, повышенным тоном, спросила девушка. — Отвечай.
Элизабет сразу решила расставить все точки над «i» и показать, что она из себя представляет.
Её собеседник только смотрел, ничего не говорил. Казалось, что в глубине тех глаз можно утонуть — настолько они безмерные и глубокие. А мрак, царящий в пещере, только усиливал эффект.
— Животное, — дерзко произнесла девушка.
На это мужчина ответил, но речь, слова — Элизабет не понимала их смысла.
— Что? — переспросил она, слегка сощурившись.
Тогда мужчина резко приблизился к ней и протянул одну руку, собираясь схватить.
Элизабет отбила её и стала защищаться как могла, не желая, чтобы дикарь к ней прикасался. Мужчина оказался сильнее — ожидаемо. Ему не составило труда обездвижить жертву, нависнув над ней тёмной тенью.
Незнакомец удерживал её руки вверху одной большой ладонью. Вторую он опустил вниз, снова приложив её к низу живота. Лицо озарила лёгкая улыбка. Настолько добрая и безмятежная, что, казалось, нет более ничего прекрасного в мире. В той эмоции была жизнь, чистота, честность и покой. Нет скрытых намерений, стремлений, корыстных целей.
Девушка невольно залюбовалась незнакомцем. Его необычная внешность, в тандеме с живыми эмоциями, создавала очень необычное, приятное впечатление.
Незнакомец отпустил пленницу и быстро от неё отодвинулся. Дикарь ушёл в сторону, скрылся в тени пещеры и остался в ней, чтобы наблюдать за гостей.
— Ты что-то понимаешь? — с надеждой в голосе спросила Элизабет. — Ответь… — с мольбой прошептала она.
Её собеседник молчал и лишь продолжал смотреть. С неким страхом и благоговением одновременно.
Комментарий к 1,2. Дикарь
Простенький, короткий, незамысловатый рассказ. Но я надеюсь, что вы поймёте его смысл по окончании истории.
========== 1,3. Остров ==========
Влажный песок поблёскивал под прямыми солнечными лучами и искрился. Он был настолько чистым, что казалось, это снег, отдающий всеми оттенками радуги, но имеющий совершенно другой цвет, нежели холодный лёд.
К берегу прибило обломки корабля и нескольких человек, которым удалось чудом избежать гибели при кораблекрушении.
Гофман бодрствовал уже более суток. Сначала, до отплытия, он очень сильно волновался, из-за чего сон просто не хотел приходить. А потом был и сам несчастный случай, и, чтобы случайно не лишиться жизни во сне, ему пришлось бодрствовать и плыть, беспрестанно двигаться и подталкивать себя к неизвестности.
Вместе с ним выжило несколько других знатных людей. Среди них был жулик и неимоверно искусный пройдоха, который благодаря своему таланту выбился в высший свет и занял в нём довольно значимую позицию. Однако новый статус Оливера не давал ему право открыто заниматься своим любимым делом.
С корабля также спаслось несколько охранников, которых приставили к избранным. Они, несмотря на произошедшее, продолжали выполнять свою работу, будто подобная самоотдача могла быть позже вознаграждена.
Неожиданно для Гофмана с корабля спасся и один полноватый сноб с залысиной на макушке. В этом случае было уместно замечание, что жир не тонет, и оно было как-никак кстати.
— Это все, кто выжил? — уточнил Гофман, осматривая скудную компанию, что включала в себя только мужчин.
На корабле было очень мало представителей прекрасного пола, в разы меньше, чем господ. Но поверить в то, что большая часть экипажа сгинула в тёмных морских пучинах, Гофман не мог.
— Может, ещё есть… — предположил он, осматривая присутствующих и само место, где они очутились. — Меня больше волнует, где мы…
Остров мало чем отличался от пустынных берегов, на которых ничего не было. Песок, мелкие ракушки с потертыми панцирями и отчетливая линия, очерченная зелёными насаждениями. Вслед за ними земля медленно, но стремительно поднималась вверх, подражая сцене со множеством зрительных рядов.
Высокие деревья, густая растительность и горы. В центре острова располагался не то вулкан, не то гора. Она служила своего рода ориентиром, и сейчас с берега были слышны удары воды о точёные скалистые поверхности.
Не отдыхай Гофман ранее в подобных местах, он бы посчитал это место Раем. Но внешне так вполне и казалось, ведь местные красоты, природу нельзя сравнить с чем-то другим.
— Пойдёмте, — приказал один из охранников, — найдём выживших.
Люди, приставленные для охраны избранных, мало чем отличались друг от друга, но при этом все их внешние отличия были разительными.
Никто из выживших не стал возникать. У людей для этого не было сил и желания. Как-никак стоило найти что-то съестное и питьевую воду, а всё это можно обнаружить лишь в глубине острова, в зарослях.
Стоило людям зайти в зелёные насаждения, как они попали в другой мир. С разных сторон доносились звонкие голоса птиц, шелест растений, случающийся от небрежного касания к ним, и идиллия. Мелодия леса играла независимо от кого-либо, будто служила сама себе дирижёром.
Гофман не позволил себе возмутиться и молча последовал за группой людей. Он был заключающим в колонне и внимательно присматривался к окружающей местности. Мужчину не покидало ощущение того, что они не первые на этом острове и их немногочисленной компании есть чего опасаться.
Когда люди прибыли к подножию горы, тот самый солдат скомандовал разбить лагерь. Он своим примером показал, что и как делать. Наблюдая за его действиями, Гофман понял, за что человека выбрали и причислили к группе избранных. Обычного охранника сравнили с представителями высшего сословия.
Внешне охранник почти ничем не отличался от остальных: короткая стрижка, строгое лицо и сейчас помятая рубашка и брюки, что остались от некогда дорогого солидного костюма.
Гофман не желал принимать участие в организаторских вопросах, так что по-тихому ушёл из лагеря и стал осматривать здешнюю природу.
Он не понимал причины остановиться именно у подножия горы, ведь в этом случае они ограничивают себе простор для отхода. Настырная мысль о том, что они не одни на острове, крепко засела в человеческом сознании и никак не хотела его покидать.