Чжан покачала головой и усмехнулась.
– Вы блефуете.
– Вы сомневаетесь во мне?
Она кивнула.
– Мой брат находится в совершенно другой стране, где у вас нет власти. Если вы попытаетесь что-то сделать и об этом узнают местные спецслужбы, у вас и у ваших друзей будут очень о-о-о-очень большие проблемы. Вы же не хотите начать политический кризис или, не дай бог, войну?
Маккормак наклонился и посмотрел в глаза Чжан, от чего у неё пробежали мурашки по коже. Это был взгляд не просто уверенного человека. Это был взгляд человека, готового пойти на всё.
– Вы меня плохо знаете.
Маккормак достал телефон и набрал номер, когда ему ответили, он сказал:
– Это я. Да, она отказывается сотрудничать. Да, наносите удар.
Чжан бросила обеспокоенный взгляд на экран, после чего увидела как камера отдаляется и в кадре появилось несколько дронов, которые стали стремительно приближаться к фасаду дома. Буквально через несколько секунд произошла серия взрывов, превращая богато украшенный дом в груду обломков и заволакивая всё изображения огнём и дымом.
Нижняя губа Чжан задрожала. Она не верила своим глазам.
– Дайте мне больший фокус.
Маккормак нажал на кнопку и изображение сменилось. Камера приближалась к месту взрыва, пробиваясь сквозь дым и пыль. Когда дрон подлетел ближе, то среди обломков, было кое-что найдено.
Оторванная рука.
Шлейф крови тянулся далеко от места взрыва. Чжан сразу узнала перстень, что подарила своему брату на юбилей, на одном из пальцев и едва сдерживая слёзы попыталась отвернуться, но Маккормак схватил её за волосы и повернул голову в сторону изображения, она пыталась сопротивляться, но его хватка оказалась крепче, чем она ожидала.
– Не отворачивайся, смотри, – он схватил её за край век и потянул назад, заставляя её глаза открыться. – Твой брат погиб, по твоей вине. Это только твоя вина!
Он отпустил её и она заплакала, прикрывая рот рукой. Джон провёл рукой по волосам, после чего нажал на кнопку и показал список.
– Посмотри внимательно на них.
Чжан открыла глаза. Это был список всех её родственников. Остальных братьев и сестёр. Родителей. Даже незаконнорождённый сын.
– Если ты не расскажешь, всё что я хочу знать, то они будут умирать… – Маккормак положил руку ей на плечо. – Один за другим. А семья у тебя большая, Чжан. И поверь мне я найду того родственника, который будет тебе по настоящему дорог. А когда они закончатся, то я примусь за твоих друзей, коллег и знакомых. Это длинный список, их у тебя много. Но поверь мне, у нас есть время на всех них. А вот у тебя его нет.
Чжан смотрела на экран монитора, пока горячие капли стекали по её щекам. Она знала, что предать Конгломерат – это верная смерть. Однако, эти люди оказались ещё хуже и страшнее, чем она могла предположить. У неё не оставалось другого выбора.
И она сломалась.
США
Нью-Йорк
Эмпайр-Стейт-Билдинг
13:00
Николай сидел в раздумьях, пока Шоу мыл руки, в один момент он спросил его:
– Гарри, ведь не был предателем?
На мгновение британец остановился, после чего продолжил намыливать ладони и ответил:
– Может быть да, а может быть и нет. Когда противостоишь организации такого уровня, как наши противники, то ни в чём нельзя быть уверенным. А даже, если и нет, то он всё ещё хотел занять моё место.
Николай бросил на британца презрительный и недоверчивый взгляд.
– Только из-за этого?
– Он мне всегда не нравился, – Шоу наклонился и умыл лицо, – но даже так, я бы не стал его убивать, если бы не одно “Но”.
– И что же это?
Шоу закончил и сел на стул рядом с Николаем.
– Угроза нашему общему делу.
Севастьянов удивлённо приподнял бровь и хмыкнул.
– И это всё? Нельзя было с ним как-то договориться?
Тот откинулся назад и достав пачку сигарет, вытянул одну из них, после чего достал зажигалку и закурил.
– Видишь ли, дело не в том, чтобы договориться. Есть люди которых интересуют только деньги и власть. С ними просто невозможно договориться, если только временно, но им всегда будет мало.
– И поэтому ты превратил его в отбивную? – с сарказмом отметил Севастьянов.
Шоу не ответил на этот вопрос, а просто продолжил курить, стряхивая окурки вниз. Через несколько затяжек, он ответил:
– Гарри не смог бы стать главой Совета. К тому же, я уже всё решил.
Николай непонимающе моргнул.
– О чём ты?
Тот усмехнулся.