— Краса, гвездёно небо! — воскликнул Страшила и спросил: — А зачем энто для ладьи?
— От стрел защита, — объяснил Алесь.
— Да лучники навесом будут стрелы пускать, — пренебрежительно поведал Страшила. — Забудь забавы, дело делай!
После раскрытия Страшиле некоторых секретов литья пушек, он знал о раковинах как серьёзных дефектах отливок, а также ведал о жидкотекучих сплавах благодаря добавке олова. Глядя на чертёжик первой пушки, он заметил:
— Людям не трудно будет сообразить, что к чему, как только они увидят твои пушки в деле.
— Возможно, сообразят, но нескоро до них дойдёт, что для пушек необходимо олово. Олова на закате нет и не будет в ближайшее время.
— А у нас?
— У нас есть. Но до той руды надо ещё добраться. Она на большой глубине под землёй.
— И где ж она?
— Близ Нево-озера. К северу от него.
Страшила не спрашивал, откуда сведения: давным-давно ему было объяснено, что оригинал карт и книги находится за морем-океаном.
Первую пушку испытали один-единственный раз. И порох жалко, да и вопросы Кнута были бы нежелательны. Для стрельбы не пожалели простыни, которую подвесили между молодыми деревцами примерно в сотне метров от позиции. Для отката пушки отлили направляющие по замерам, произведённых на палубе ладьи. Витязи притомились, слушая наставления по стрельбе.
Эффект от выстрела шрапнелью был громовой. Простыня, конечно, в хлам. Одно деревце чисто срезало на высоте груди.
Витязи, увидев результат стрельбы, стали усерднее работать. Но как князья ни загружали их работами и нарядами в течение осени и зимы, молодые люди каким-то образом умудрялись находить время для потех и бегали по вечерам в селения. И недели не прошло после поединка Кнута с конунгом Инглингом, как явилась делегация из деревни.
Любо-дорого было смотреть на зарёванную девушку: её ножки были в аккуратных льняных обмотках, поверх шерстяной пелеринки, застёгнутой фибулой, была надета шубка. Ни шубка, ни пелеринка не скрывали заметно выступающий животик. Кнут выкатил претензии. Виновник из витязей был назван. Весёлый парень и желанный на каждых посиделках. И имечко у него соответствовало: Хотен. Княжеского рода старший сын, которому на родине ничего не светило. Много княжеств на родине, а князей там видимо-невидимо. По обычаю, для младшенького любимого сынка и стол и престол, а старшие должны себе сами славу и честь заработать. Есть такие, что плюют на славу. Княжич Ясь, например. Определил себе стезю и стал кулинаром и поваром. А Хотен, стало быть, решил плюнуть на честь?
Понурив голову, Хотен признался в содеянном. Но Олег Дюкович решительно отмёл претензии конунга Кнута, заговорившего о свадьбе. Олегу нужен был воин, а оставлять его у свеев по ряду причин было невозможно. Бывшие друзья начали орать друг на друга, как неделю тому назад орали друг на друга Олаф Инглинг и Кнут. Спасая положение, князь Алесь напомнил, что за убитых Бьорном и Агнаром витязей виру не затребовали, хотя следовало бы, и предложил мировую. Отец забеременевшей и несостоявшейся невесты потребовал золотую монету, и, к неудовольствию Олега, Алесь тут же её выложил. Монета по виду была намного грубее по сравнению с оригинальной номисмой, но по весу не уступала ей, а монеты ценились не по виду, а по весу. На том и разошлись. Провинившийся витязь получил недельный наряд на работы в качестве приспешника Кока, а князь Алесь провёл беседу с личным составом, разъяснив текущие политические и прочие моменты.
Проблемы и игры, связанные с Кнутом, были не главными. И литьё пушек, коих успели отлить десяток, тоже не главное дело. В принципе, возможно одолеть тех, кто сидит в логове в Новгороде, и без пушек. Но с пушками большая кровь прольётся только с одной стороны. Уже весна! Пора, давно пора поговорить с Олегом Дуковичем, а затем и с витязями о главной проблеме!
Ныне, в начале весны, на ещё холодных землях Даларны проклюнулись первые цветы под ясным солнцем, и Алесь по пути собрал букетик.
Налив воды для весенних первоцветов в глиняную бутыль, поставил подснежники с махровыми лиловатыми лепестками на стол в большом доме. За этим столом полдничали и ужинали, учились и сказывали весёлые байки, обсуждали текущие и грядущие дела. Запас привезённого на ладьях зерна давно закончился, но Кок не унывал, готовил похлёбки из рыбы или мяса, закупал провизию у местных.
— Краса! — воскликнул Страшила. — Подумал сперва, что ты цветие для местной девицы собрал.
— В нашем доме не только порядок, но и краса должна быть, — главный литейщик повернулся к Хотену: — Зови, друже, всех на полдник. Смотровому наказ: быстро поесть — и стоять-смотреть да никого не пущать!