Почему люди заходят в воду, игнорируя то, что там могут быть пираньи, или в переулки, завешанные плакатами, которые предупреждают о присутствии маньяка? Всего лишь желание срезать дорогу?..
В переулке Морлокк было темно. Погода испортилась окончательно.
Мистер Грызлобич стоял у водостока и задумчиво глядел на заблудившуюся молодую мисс. Неподалеку, в темном углу, замер молчаливый господин, наблюдавший за ним так пристально, что на душе у мистера Грызлобича засвербело неприятное ощущение: он уже был в подобной ситуации, он уже видел этих людей… Это было вчера? Или неделю назад? Или же… это совершенно другие люди?
Он почесал голову… Что же предпринять?
А девушка между тем оглядывалась по сторонам и выглядела такой испуганной и несчастной, что ему стало ее жалко. Снова?
«Подойти к ней? Заговорить? Узнать, кто она и что здесь делает?»
Мистер Грызлобич все не мог решиться шагнуть к девушке – что-то его останавливало. В голове поселилась мысль: «Это Габен, здесь волки одеты по последней моде – в красивенькие овечьи шкуры».
Незнакомка, очевидно, не стала дожидаться его решения – сорвалась с места и быстрым шагом направилась в один из боковых ходов. Вскоре она скрылась в темноте.
– Гхм, кхе-кхе… – кашлянул мистер Грызлобич, поворачиваясь к незнакомцу, по-прежнему стоявшему в темном углу.
Ему вдруг показалось, что тот что-то сказал.
– Что, простите? – поинтересовался мистер Грызлобич. – Вы ко мне обращаетесь?
Человек в углу затряс головой и снова что-то сказал, но разобрать что-либо не удалось.
Ох, не стоило мистеру Грызлобичу делать то, что он сделал следом, но его будто что-то подтолкнуло вперед.
Он шагнул к тому месту, где стоял мрачный тип, и его даже не посетила мысль, что заговаривать с незнакомцами поздним вечером, да еще и в переулке Морлокк – это не лучшая затея.
– Д-добрый вечер, – поприветствовал человека в углу мистер Грызлобич, подойдя, и одновременно с этим мрачный незнакомец ответил тем же.
И тут мистер Грызлобич пораженно застыл. Эти глаза… этот взгляд…
«Да это же… это же…»
Он узнал жуткого человека во тьме. Он не раз прежде видел его. И встретить его в этом переулке для мистера Грызлобича было настоящей неожиданностью.
«Это же… я!»
Он испустил вздох облегчения: это всего лишь старое зеркало. Что оно делает в переулке?
«Ну и болван же я…»
Мистер Грызлобич хмуро оценил свой непритязательный вид. Подумать только: испугался самого себя!
«Нельзя же быть таким впечатлительным!» – подумал он и уже развернулся было, чтобы уйти, но тут отражение сказало:
– И далеко мы собрались?
Мистер Грызлобич отшатнулся. И отражение сделало то же самое.
– Кажется, я совсем спятил… – пробормотал он испуганно. – Или все дело в этом сиропе… или…
– Или. – Отозвалось отражение.
– Меня не проведешь! – гневно воскликнул мистер Грызлобич, и его зеркальный двойник все повторил.
А потом повторил снова, но на этот раз говорило только отражение.
И тут мистера Грызлобича посетила жуткая догадка. Говорило с ним вовсе не его отражение. Там кто-то и правда стоял… Кто-то прятался за зеркалом.
А затем начали происходить еще более странные вещи. Зеркало начало поворачиваться, отползая в сторону. А за ним в клубящейся тьме…
Мистер Грызлобич попятился.
Порой волки не следуют овечьей моде и выглядят… как волки.
Маньяк из переулка Морлокк! Это был он!
Из пересохшего горла мистера Грызлобича вырвался крик.
А в следующий миг раздался звон разбившегося стекла – о камни брусчатки, которой был вымощен переулок, ударилась небольшая бутылочка. В воздух поднялось зеленоватое дымное облако.
Мистер Грызлобич вдохнул его, покачнулся и рухнул на подкосившихся ногах.
Когда к месту происшествия на крик прибежали, там уже никого не было.
…Пришел в себя мистер Грызлобич от звуков странной музыки, раздававшейся совсем рядом. Тягучая заунывная мелодия вырывалась из рога граммофона – она навязчиво лезла в уши, и от нее никуда было не деться.
Но удерживала мистера Грызлобича не только музыка.
С ужасом и непониманием он обнаружил, что лежит на хирургическом столе; три широких кожаных ремня придавливали его к столешнице, руки были прижаты к бокам – он мог пошевелить лишь пальцами.
С этим осознанием пришел холод: кто-то снял с него ботинки и носки – ступни были покрыты чем-то мокрым и липким. Ту же мерзкую субстанцию нанесли и на лицо – она лениво стекала со щек, подбородка и лба. А еще она пахла… то ли мылом, то ли свечным воском.