Когда же обезьяна кончила свою речь, черепаха заметила:
— Я, кажется, не ошибаясь, могу сказать про себя, что склонность к дружбе и верности составляет мое врожденное свойство и что я всегда была бы верна условиям искренней дружбы. Поэтому, если ты хочешь подружиться со мною, то, надеюсь, мы оба будем совершенно счастливы.
Тогда обезьяна очень вежливо спустилась с дерева, а черепаха вышла из воды, и они заключили между собою вечный дружеский союз. И с тех пор они стали проводить все время вместе и зажили в таком веселье и довольстве, что черепаха забыла обо всем на свете. Да и обезьяна находила, что дни у них идут очень приятно. Прошло много времени, а черепаха вовсе и не думала о возвращении домой. Между тем у нее дома была жена, которую долгое отсутствие мужа повергло в глубокое огорчение и сильную тоску.
Сердце ее преисполнилось всяких опасений, и она горькими слезами стала плакать о пропавшем. Наконец она решилась поверить свое горе и свои страдания от разлуки с любимым супругом одной подруге.
— Я решительно не знаю, — жаловалась она ей, — что сталось с моим милым мужем. Я очень боюсь, что с ним приключилось какое-нибудь несчастие. О, выпадет ли мне на долю блаженство вновь когда-нибудь свидеться с ним?
Подруга, увидав ее в таком отчаянии, сказала ей:
— Если ты не рассердишься и не истолкуешь моего поведения в дурную сторону, то я, пожалуй, расскажу тебе все, что мне известно о причинах долговременного отсутствия твоего мужа.
— Но, дорогая подруга, — отвечала ей та, — как можешь ты подумать это? Напротив, я буду тебе очень благодарна. Ведь я знаю, какое у тебя доброе сердце, и вполне убеждена, что ты скажешь мне одну сущую правду.
— Насколько я слышала, твой муж так тесно сдружился с одною обезьяной, что проводит с нею целые дни и из-за нее бросил даже семью.
Покинутая жена, услыхав это, вышла из себя от ревности и поклялась жестоко отомстить своей разлучнице-обезьяне, которая разбила все ее семейное счастье.
— В чем я провинилась, — воскликнула она, — что муж так бессердечно поступил со мною?
Тут от плача и рыданий у нее даже прервался голос.
— Успокойся, — утешала ее подруга, — не печалься так: ведь того, что случилось, уже нельзя изменить. Лучше тебе вооружиться терпением, а между тем подумать, как устранить беду.
И обе они усердно стали думать об этом, но не придумали ничего иного, как только убить обезьяну. Тогда они послали к вероломному мужу гонца с извещением, что жена заболела очень опасно и что единственное ее желание — хоть раз еще повидаться с мужем перед смертью.
Как только муж получил это печальное известие, он тотчас же попросил у обезьяны позволение сходить к больной жене и посмотреть, что с нею.
— Конечно, — отвечала с грустью обезьяна, — в подобном печальном случае тебе только это и остается сделать. Ну что же, сходи к жене; но я надеюсь, что ты ненадолго покинешь меня, своего друга, и постараешься как можно скорее вернуться сюда. Хотя твоя отлучка и сильно огорчит меня, однако я все-таки не могу отказать тебе в разрешении на время покинуть меня, так как тут дело идет о твоей семье. Ну так иди же и — до скорого свидания!
— Если бы не заставляли меня обстоятельства, я ни за что не рассталась бы с тобою, — уверяла черепаха; — но, как муж, я не могу бросить на произвол судьбы умирающую жену.
Со слезами простились они друг с другом, и черепаха отправилась к своей жене. Когда она подходила к родному дому, то навстречу ей вышли все друзья и знакомые и проводили до самого жилища. Вошедши к себе, черепаха увидела, что жена, бледная, слабая и похудевшая, действительно лежит в постели. На нежный, ласковый вопрос, как она себя чувствует, больная ничего не отвечала. И самые убедительные просьбы, чтобы она промолвила хоть одно словечко, не заставили ее раскрыть рта.
Задушевная подруга, которая и присоветовала-то ей притвориться больною, усердно ухаживала за нею. Тогда несчастный муж обратился с вопросом к подруге:
— Почему моя бедная жена не отвечает мне, — спросил он. — Почему не жалуется на свою болезнь?
— Когда у больного уж нет никакой надежды на выздоровление, — заявила ему со вздохом подруга, — и достать единственное лекарство, которое могло бы спасти его от смерти, не представляется ни малейшей возможности, то какая же у него может быть охота разговаривать?
Муж, услыхав такие слова, уничтожавшие в нем всякую надежду, очень смутился и встревожился.
— Что же это за лекарство, — вскричал он, — которое нигде нельзя достать? Да и есть ли на свете такая болезнь, против которой не существовало бы никаких средств? Говори же скорее, какое лекарство могло бы помочь моей жене, и я достану его во что бы то ни стало, хотя бы ценою собственной жизни!