Эта каталитическая энергия коллектива не является ни благородной, ни хорошей по своей сути. Та же самая сила, которая может мобилизовать народ на освобождение и демократию, может также подтолкнуть его к фанатизму и тирании. Как таверны в революционной Франции питали призывы к свободе, равенству и братству , так они же стали питательной средой для царствования террора, где паранойя и идеологическая чистота подпитывали массовые казни. Пивные залы Веймарской Германии, некогда бывшие местами оживленных политических дебатов, стали точками сплочения нацизма, где экономическое отчаяние и национальное унижение вылились в реакционную идеологию расового превосходства и фашизма. Те же механизмы, которые позволяют движению бросить вызов угнетению, могут быть использованы и для оправдания угнетения, когда им движет не справедливость, а недовольство.
Эта двойственная природа коллективной энергии напоминает о том, что идеи, получив платформу и сторонников, начинают жить своей собственной жизнью. Будь то таверна, салон или современное цифровое пространство, искра, зажигающая движение, может привести куда угодно. Траекторию движения определяет не только собрание умов, но и ценности и принципы, которыми оно руководствуется. Революции, восстания и идеологические крестовые походы рождаются одинаково: люди собираются вместе, испытывают чувство сопричастности и верят, что их дело справедливо. Движение, стремящееся к освобождению, от движения, стремящегося к господству, зачастую отличает не пыл его участников, а идеи, которые они предпочитают возвышать, и враги, которых они предпочитают создавать.
История предостерегает нас: там, где собираются люди, где разговор переходит в убеждение, а убеждение - в действие, есть и перспектива, и опасность. Таверна, салон, университет, цифровой форум - все это места, где формируется власть, где идеи набирают обороты. Задача состоит не только в том, чтобы признать силу коллективной энергии, но и в том, чтобы направить ее на достижение справедливости, а не разрушения, инклюзии, а не исключения, и прогресса, а не регресса.
ИСТОРИЯ ТРУДА И РЕПРЕССИИ ПРОТИВ РАБОЧИХ
До появления средств массовой информации политический дискурс не принадлежал институтам, он принадлежал людям и процветал в местах, где они собирались. В XVII и XVIII веках таверны, кофейни и залы общественных собраний служили центрами революционной мысли и демократических дебатов.
В колониальной Америке таверны были не просто местом, где можно было выпить; они были местом рождения восстания. Именно в этих тускло освещенных, переполненных людьми помещениях планировалась Американская революция. Такие революционеры, как Сэмюэл Адамс, Пол Ревир и Томас Пейн, собирались в таких местах, как таверна "Зеленый дракон" в Бостоне, чтобы разработать план сопротивления британскому правлению. Эти помещения стали важнейшей платформой для участия простых людей в политических дискуссиях, минуя контроль официальных учреждений.
Точно так же во Франции радикальная энергия Французской революции зародилась в кафе, где интеллектуалы, ремесленники и рабочие обсуждали неравенство монархии, неудачи аристократии и перспективы демократии. Общественные места были не просто местами отдыха, это были центры власти, где идеи бродили и превращались в действия.
ЭВОЛЮЦИЯ ОБЩЕСТВЕННОГО ДИСКУРСА
Если перенестись в современную эпоху, то традиционная таверна как место для политического дискурса в значительной степени вытеснена. Интернет, социальные сети и цифровые платформы теперь служат нам основными форумами для дебатов и политического участия. Вопрос в том, выполняют ли они ту же функцию, что и таверны и кофейни прошлого, или превратились в нечто более коварное?
Между прошлым и настоящим существуют четкие параллели:
Таверны и кофейни предоставляли пространство для дискуссий вне институционального контроля, подобно тому, как это делают сегодня Twitter, Reddit и YouTube.
Памфлеты, газеты и речи распространяли революционные идеи во Франции и Америке XVIII века, так же как мемы, вирусные видео и хэштеги мобилизуют современные движения.
Революции зарождались в общественных местах, так же как "арабская весна", "Оккупай Уолл-стрит" и движение Black Lives Matter - в цифровом дискурсе.
Однако природа этих новых общественных пространств радикально отличается. В отличие от таверн, где требовалось общение лицом к лицу, социальные сети способствуют анонимности, поляризации и алгоритмическому манипулированию. Хотя в тавернах можно было вести жаркие споры, они также поощряли сообщество и подотчетность, что резко контрастирует с зачастую хаотичной и разрозненной природой онлайн-дискурса.