Сила рабочих собраний заключалась не только в планах, разработанных в их стенах, но и в осознании того, что перемены возможны, когда люди действуют сообща. Именно в этих помещениях люди, измученные непрерывным трудом на производстве, находили в себе мужество сказать "нет" не только низкой зарплате или долгому рабочему дню, но и всей системе, которая рассматривала их как расходный материал. Именно в этих местах мужчины и женщины из рабочего класса, которым часто отказывали в образовании и политическом представительстве, учились организовываться, сопротивляться и требовать своего законного места в обществе.
Победы, одержанные в профсоюзных залах, не были вечными, как и сила коллективных действий, не подверженная эрозии. Подобно тому, как рабочие движения изменили индустриальную эпоху, современная эпоха стала свидетелем системного демонтажа организованного труда, снижения влияния профсоюзов и восстановления контроля корпораций над рабочим классом. Пространства, в которых когда-то происходили революции, будь то заполненные дымом таверны, парижские салоны или ложи сталеваров, приходится постоянно отвоевывать, изобретать заново и бороться за них. Урок рабочего зала - это урок не только сопротивления, но и бдительности: права, завоеванные благодаря солидарности, могут быть так же легко отняты, когда эта солидарность утрачена.
ПОДАВЛЕНИЕ ТРУДА И ПЕРЕХОД К ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОМУ СОПРОТИВЛЕНИЮ
Подавление рабочих движений и восстаний рабочего класса пинкертонами и поддерживаемое государством промышленное насилие заставили изменить революционную стратегию. В то время как фабричные цеха, профсоюзные залы и таверны оставались важнейшими местами сражений, центр революционного и идеологического развития все больше перемещался в академические круги. В конце XIX - начале XX века интеллектуальный радикализм нашел приют в университетах, где зародились идеи, которые впоследствии сотрясали империи, переворачивали правительства и перекраивали экономические структуры.
Возникновение социалистической, анархистской и марксистской мысли как организованной политической силы было тесно связано с работой ученых, философов и студентов-интеллектуалов, изучавших те самые экономические и политические структуры, которые поддерживались жестокостью Пинкертона. Революционные движения XX века, будь то большевики в России, маоисты в Китае или новые левые на Западе, в значительной степени подпитывались теоретическими основами, разработанными в университетах, которые стали интеллектуальной опорой для движений, стремившихся свергнуть укоренившиеся системы власти. По сути, подавление восстаний прямого труда не уничтожило революционную энергию, а лишь перенаправило ее в русло интеллектуального и идеологического развития.
Франкфуртская школа, например, возникла в ответ на неудачи революций начала XX века и стала решающей силой в развитии критической теории. Такие интеллектуалы, как Макс Хоркхаймер, Теодор Адорно, Герберт Маркузе, а позднее Юрген Хабермас, исследовали, как культура, идеология и массовая коммуникация формируют капиталистическую гегемонию. Их работы, которые в то время часто отвергались как эзотерические, заложили основу для культурных революций 1960-х годов, оказав влияние на радикальные студенческие движения в США и Европе. Восстания 1968 года во Франции, движение за свободу слова в Беркли и протесты против войны во Вьетнаме - все они черпали идеологическое вдохновение в академической критике капитализма, империализма и государственного контроля.
Эпоха Пинкертона подавила рабочие восстания на сталелитейных заводах и в угольных городах, но не смогла сдержать развитие сопротивления в стенах университетов. В начале XX века академические круги стали важнейшим полем битвы между силами санкционированного государством капитализма и растущей волной антиистеблишментской мысли. Коммунистические и анархистские теоретики, такие как Антонио Грамши и Роза Люксембург, понимали, что война против правящих элит будет вестись не только на улицах, но и в интеллектуальном дискурсе. Концепция культурной гегемонии Грамши утверждала, что правящий класс сохраняет свою власть не только с помощью насилия или экономического контроля, но и благодаря господству идей, языка и самой культуры. Его труды, тайно вывезенные из тюрьмы, оказали влияние на поколения ученых и активистов, которые рассматривали академическую деятельность как средство изменения идеологических структур, удерживающих капитал и империю на месте.