Протесты против войны во Вьетнаме в конце 1960-х и начале 1970-х годов подчеркнули уникальную силу университетов как пространства организованного сопротивления. В отличие от других секторов общества, где инакомыслие могло подвергаться цензуре или кооптироваться государственными и корпоративными интересами, университеты обеспечивали как интеллектуальную основу, так и физическое пространство для укоренения движений. Профессора, которые сами часто были активистами, знакомили студентов с критической теорией, пацифистской мыслью и антиимпериалистической критикой. Кампусы стали микрокосмами более масштабной идеологической борьбы против войны, расовой сегрегации и государственных репрессий. Возникновение "новых левых" было в значительной степени обусловлено университетами, а такие учебные заведения, как Колумбийский университет, Беркли и Лондонская школа экономики, стали эпицентрами радикальной политической активности.
Университеты также сыграли определяющую роль в культурных революциях, выходящих за рамки политического активизма. Поколение битлов в 1950-х годах, рождение идеологии панков в 1970-х и даже технолибертарианство Силиконовой долины в 1990-х - все они уходят корнями в университетские субкультуры. Постмодернистский поворот в середине XX века, возглавляемый такими фигурами, как Фуко и Деррида, возник в академических кругах, а затем трансформировался в более широкую культурную критику власти, языка и идентичности. Изучение гендера, расы и сексуальности, которые когда-то считались периферийными, получило легитимность в университетах, а затем проникло в основной дискурс. Даже рост цифрового активизма, хактивизма, философии открытого кода и кибер-анархизма был сформирован университетской средой, которая поощряла критику централизованной власти и исследование децентрализованных, управляемых коллегами моделей знания.
КУЛЬТУРНАЯ ГЕГЕМОНИЯ И ГУМАНИСТИЧЕСКОЕ СТИРАНИЕ
Университеты также были местом реакционного противостояния гуманизму и контркультуре. В тех же институтах, где воспитывались гуманисты эпохи Возрождения, рационалисты эпохи Просвещения и революционеры 1960-х годов, находили приют силы, сопротивляющиеся переменам. Университеты, исторически связанные с элитными структурами власти, порой были соучастниками в укреплении идеологического конформизма, а не в борьбе с ним. Начиная с чисток радикальных преподавателей в эпоху Маккарти и заканчивая неолиберальной корпоратизацией университетов в XXI веке, всегда предпринимались попытки превратить институты свободного исследования в продолжение экономической и политической власти. Растущая коммодификация образования, когда университеты отдают приоритет прибыльности, а не интеллектуальной независимости, бросает прямой вызов их исторической роли как пространства гуманистической и контркультурной мысли. Рост корпоративного финансирования исследований, подавление политически неудобных исследований и эрозия системы защиты при получении диплома - все это грозит превратить университеты из мест критического мышления в учреждения, выдающие дипломы профессиональному классу.
Несмотря на эти проблемы, потенциал университетов как двигателей гуманизма и контркультуры сохраняется. Те же структуры, которые исторически позволяли им порождать инакомыслие, бросать вызов догмам и пересматривать общественные нормы, по-прежнему существуют, даже если они находятся под угрозой. Цифровая эпоха открывает новые возможности и новые риски, онлайн-курсы и открытый доступ к знаниям сделали образование более доступным, чем когда-либо прежде, однако растущая слежка за студенческим активизмом и монетизация интеллектуальной продукции ограничивают академическую свободу беспрецедентными способами. Если университеты хотят и дальше служить инкубаторами гуманистических идеалов и контркультурного сопротивления, они должны противостоять захвату их корпоративными и политическими интересами.