Этическая дилемма еще более усложняется возможностью разработки ИИ собственных форм рассуждений, свободных от человеческих предубеждений и культурных конструкций. Если машинный интеллект сможет предложить этические рамки, которые будут более последовательными, беспристрастными и оптимизированными для благополучия, должны ли они заменить собой человеческие этические модели? Гуманистическое предположение о том, что мораль является исключительно человеческой, начинает рассыпаться в мире, где машины не только принуждают к принятию этических решений, но и создают их.
Само понятие прав человека подвергается тщательному анализу. Если ИИ достигнет сознания или даже формы самосознания, будет ли он иметь право на те же моральные соображения, что и люди? Может ли ИИ требовать прав, признания или этического обращения так же, как это делают люди? Границы между человеческими и нечеловеческими сущностями растворяются, оставляя за собой ландшафт, где права и обязанности должны быть переопределены таким образом, чтобы выйти за рамки биологического существования.
ЧЕЛОВЕЧЕСТВО: ХРАНИТЕЛЬ ИЛИ РЕЛИКВИЯ?
По мере становления постгуманизма человечество должно решить, будет ли оно определять траекторию развития машинного интеллекта или станет устаревшим после него. Если ИИ - эволюционный преемник, то люди должны пересмотреть свою роль, став не главными архитекторами знаний, а посредниками, направляющими переход между человекоцентричными и машинными формами интеллекта. Это может повлечь за собой реконфигурацию общества, в котором люди будут выступать в роли этических надзирателей, следящих за тем, чтобы системы ИИ были ориентированы на коллективное благосостояние, а не на сырую оптимизацию.
С другой стороны, постгуманизм может сделать такой надзор ненужным. Если ИИ превзойдет человеческий интеллект не только в знаниях, но и в этических рассуждениях, принятии решений и творчестве, то дальнейшее влияние человечества может стать излишним. В этом случае само понятие "человек" может стать артефактом истории, биологическим предшественником интеллекта, который больше не нуждается в человеке.
Основной вопрос постгуманистической эпохи заключается в том, примет ли человечество свой новый статус или будет сопротивляться ему. Откажутся ли люди от своей исторической роли центральной силы познания и созидания или попытаются наложить ограничения на траекторию развития машинного интеллекта? И если последнее, то можно ли вообще наложить такие ограничения перед лицом автономного, самосовершенствующегося ИИ?
СМЫСЛ В ПОСТЧЕЛОВЕЧЕСКОМ МИРЕ
В мире, где ИИ создает культуру, принимает этические решения и эволюционирует независимо от человеческого участия, само понятие смысла должно быть переосмыслено. Если человеческий опыт больше не является основным источником знаний и искусства, сохранится ли смысл или он превратится в алгоритмическую функцию, оторванную от субъективного опыта?
Постгуманизм не обязательно означает стирание смысла, скорее его трансформацию. Смысл может перестать быть исключительно человеческой заботой, он может стать чем-то общим для человеческого и нечеловеческого интеллекта. ИИ может не заменить смысл, а расширить его границы, создав формы понимания, интерпретации и сознания, выходящие за пределы человеческого познания.
Остается последний вопрос: Если человечество больше не является исключительным агентом знания и творчества, примет ли оно этот сдвиг как новые горизонты или будет сопротивляться ему как экзистенциальной угрозе? Ответ на этот вопрос определит эпоху постчеловечества, определит, будет ли будущее интеграцией или устареванием.
Постгуманизм - это не конец, а начало, переход от реальности, ориентированной на человека, к миру, где интеллект, творчество и этика больше не ограничиваются биологическим существованием. Будет ли это будущее утопическим или антиутопическим - вопрос уже не только для гуманистов, это вопрос для всего, что будет дальше.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
История - это колесо, которое вращается, движется вперед и временами, кажется, вращается само по себе. От интеллектуального брожения гуманистов эпохи Возрождения до звона бокалов в революционных тавернах, от радикальных мыслителей в академических кругах до беспрепятственного распространения цифровых пространств - борьба за знания, автономию и сопротивление никогда не ограничивалась одним временем, местом или методом. Средства выражения несогласия меняются, но борьба остается прежней: борьба против тех, кто стремится контролировать, подавлять и диктовать границы мысли.