Я посмотрел на Мойшу. Теперь он прятал свои глаза-щели. Но если я в начале под его прямым взглядом, чувствовал легкую враждебность из-за моего неосторожного высказывания, то сейчас стал ощущать исходящую от него ненависть ко мне.
— Так, что решишь Каган? — Услышал я бодрый голос «своего» прадеда.
— Да, вожди! — Сказал я, сглотнув слюну в неожиданно пересохшее горло, — я не хотел никого оскорбить, но мы не пойдем на гузов, — не обращая внимания на возмущенные возгласы вождей продолжил, — Кокан побоится направлять помощь гузам, так как сам будет рисковать тем, что посланные им воины перейдут под мою власть. Ведь даже сейчас ко мне откочевало больше десяти тысяч юрт гуннов недовольных Коканом. А вот если мы сами атакуем гузов, каспанов и шамшады то они откочуют и укроются в горах Алтая принадлежащих динлинам. Следуя священным законам гостеприимства дарованных нам Тенгри и завещанных предками, динлины и гунны Кокана защитят своих гостей. Тогда мы ввяжемся в затяжную, жестокую, братоубийственную войну и дадим возможность Шимыру укрепить свою власть среди усуней. И вот тогда, с востока нам будут угрожать усуни, усиленные сотнями тысяч солдат империи Хань, а с севера все тот же Кокан. Пусть даже без предателей гузов. Если мы все-таки, сумеем привести их к тому времени к покорности!
— Как только мы окажемся на землях усуней, гузы и присоединившиеся к восстанию роды канглы разорят наши кочевья! — сказал один из вождей под громкое одобрение остальных.
— Я ведь не сказал, что оставлю без защиты наши кочевья! Для того, что бы расправится с Шимыром, мне достаточно будет и моих воинов, которых сейчас у меня больше трех туменов. Но вы все знаете, что я дал клятву Тураки-хатун перед Отцом нашим Тенгри и святыми духами предков, что отомщу за смерть своего отца. И потому, после смерти Шимыра и, после утверждения кунбеком усуней Буюка, я сразу же отправлюсь в поход на Восток. Вот тогда помощь храбрых канглы мне понадобится для борьбы с Коканом и империей Хань, которые, я уверен, вышлют ему в помощь, как и в прошлый раз, всю свою северную армию.
Все посмотрели на Ужаса, который сидел, повернув голову в сторону от меня. По всему было видно, что он не доволен моим решением в отношении него, и я понимал почему…
Но больше новости о возможном возведении на трон усуней Ужаса, их заинтересовала перспектива войны с империей Хань, которая сулила им огромную добычу, еще большую, чем они получали по результатам набегов на Хорезм, Парфян и Согдиану, жители которых привыкли к постоянным нападениям кочевников и научились отбиваться от них. А победа только над солдатами Чен Тана обогатила всех участников войны с ним, а оставшиеся в стороне жгуче завидовали им.
Я смотрел на вождей и понимал, что каждый сейчас сидит и представляет себя в окружении десятков изнеженных ханьских наложниц, как тысячи верблюдов груженных награбленным в империи шелком, серебром и золотом следуют в их кочевья. Ухмыльнувшись про себя, посмотрел на Баджанака. На его лице уже не было той улыбки, но он продолжал смотреть на меня с одобрением.
— Так вот, вожди. Я предлагаю оставить для борьбы с гузами кыпсаков, так как земли обоих этих племен находятся в непосредственной близости. В помощь им послать Сакмана и его тумен, а также аланов. Этого будет достаточно, для защиты наших кочевий.
Я оглядел всех, смотря поочередно в глаза каждому, и видел в них жажду крови и наживы.
— Если нет возражений, то всем быть готовым выступить через три дня.
Глава третья
Через три дня выступить на усуней не удалось. Вернее не выступил я. Ужас во главе десяти тысяч бежавших от междоусобицы усуней направился в установленные мной сроки. Следом за ним покинули мою ставку все сорок тысяч канглы во главе с Мойшей. Мой прадед вернулся в столицу канглы город Кангар.
Аланы и кыпсаки выдвинулись навстречу Сакману, который со своей конницей собирался присоединиться ко мне. Теперь же по моему приказу он направлялся в земли гузов, находящиеся на территории современного мне Центрального Казахстана.
Сакмана я отпускал с большой неохотой. Такой воин и толковый военачальник очень пригодился бы в походе на усуней и в борьбе с империей Хань. Но пошли я вместо него, например Мойшу, этот бы сжег все аулы восставших вместе с женщинами, стариками и детьми. Сакман же был близким родственником вождя Токара и я надеялся, что это будет причиной если не окончания войны с гузами, то хотя бы станет менее жестокой и кровопролитной. Так что, я планировал окончание разборок с гузами и присоединения Сакмана ко мне еще до начала похода на гуннов Кокана.