Ко мне подошел Ужас.
— Надо решать, как быть дальше с усунями, — сказал он.
— Ты тоже хочешь напасть на них, они же твои соплеменники? — спросил я.
Ужас пожал плечами, показывая этим, что ему все равно, но при этом сообщил.
— Я встречался с Караяном, он старейшина рода, кочующего вдоль реки и мой дядя по материнской линии. Он рассказал, что в четверти дня перехода от той стороны реки собралось двадцать тысяч воинов усуней, которых возглавили вожди рода дуглат.
— Чего они ждут? Их же в два раза больше и в воинском умении они не уступают гуннам и канглы. Наше войско утомлено переходом и сражениями. Многие из них ранены. Тем более, что между нами сейчас идет война. Что же им мешает? — с тревогой спросил я. Сражаться мне больше не хотелось, тем более с усунями.
— Да война была. Но с твоим отцом. Сейчас они узнали, что новым каганом твой отец назначил тебя. Ты прямой потомок Моде-кагана, которому поклялись в верности и покорности за себя и своих потомков все роды сяньби, усуней, динлинов и, даже сарматов, не говоря уж о канглы и других мелких кочевых племен. Формально ты законный великий хан всех людей, держащих лук и сидящих верхом на лошадях.
— Законность этих прав их не особо удовлетворяла, когда они не захотели подчиниться воле моего отца и провели к городу Чен Тана с его шестью туменами солдат, которые чуть не убили всех нас.
— Ну, еще они боятся тебя, — сказал он как-то неохотно. — Со времен Моде никому еще не удавалось победить многократно превосходящую армию ханьцев. И потому они верят тем слухам, что в тебя вселился дух твоего великого предка, чтобы восстановить былую славу гуннов. Они верят, что тебя оберегает само Небо.
— А ты как думаешь, Буюк? Ты веришь этому? — спросил я у него.
— Ты сильно изменился, — ответил он после некоторого раздумья. — Говорить, мыслить стал по-другому. Но все остальное в тебе осталось прежним, как ты ешь, как улыбаешься. Я видел, как ты дрался с ханьцами у гор. Ты бился с ними именно так, как я тебя учил. Уверен Моде был более великим воином, — вдруг закончил он и неожиданно засмеялся. Затем, резко перестав смеяться, сказал:
— Караян и вожди дуглатов просят кагана гуннов и кангюев погостить у них в ауле и принять участие в празднестве, устроенном в честь прибытия высочайшего гостя.
Усуни встретили делегацию гуннов, которую возглавил я сам. В эту делегацию входили Иргек, Ирек, Кокжал, Гай и Ужас. Встретили нас радушно, как и положено встречать в степи гостей, накормив и напоив до отвала не только прибывших на переговоры вождей, но и всю мою армию. Но, несмотря на гостеприимство, они продемонстрировали нам двадцатитысячную конницу, полностью готовую к возможной битве.
В мою честь, как и обещалось, было устроено празднество, было выпито много тон кумыса и даже привезенного с Китая и Согдианы вина. Были проведены скачки, устроены чемпионаты по борьбе верхом, стрельбе из лука, в тогыз кумалак и многих других традиционных игр кочевников, в которых дружно приняли участие гунны, канглы и усуни, забыв, что только вчера готовы были с удовольствием убивать друг друга.
Официальные переговоры состоялись в большой белоснежной юрте после праздничного обеда.
Меня посадили на самом почетном месте в глубине юрты напротив дверей. По правую руку расположились усуни. Все были среднего роста и крепкого телосложения мужчины. Возрастом от тридцати до сорока лет, за исключением Караяна, который был уже, по меньшей мере, в пенсионном возрасте моего времени. С ним мы познакомились раньше и пользовались его гостеприимством. Одеты все они были празднично, в яркие шелковые рубахи и кожаные штаны. Все были без оружия, за исключением длинных ножей висящих на поясе. Не смотря на это было видно, что все они матерые воины и опытные убийцы.
Первым на правах хозяина взял слово Караян, представив всех поочередно, начиная от самого близко сидящего ко мне, младшего брата кунбека[16] усуней — Жиера, сына предыдущего кунбека Куанбека и китайской принцессы Лю Цзею — Шимыра, другого его сына — Сейшена.