Кстати, от прежнего владельца тела мне достались не только рефлексы и великолепное мышечное развитие, не смотря на юношеский возраст, но и знание языка гуннов, который был похож на современный казахский. Наверное, это как при полной амнезии, ничего про себя и окружающих не помнишь, но понимаешь язык, на котором все время говорил, как держать вилку, спускать воду в унитаз, ну и тому подобное.
— Ханьцы осадили нас в этом каменном мешке три дня назад. Усуни провели их солдат незаметно мимо наших дозоров, мы не ожидали их так скоро, не успели подготовиться, — закончил он с горечью.
— А почему мы враждуем с усунями, ведь ты тоже усунь, тем более из правящего рода? — поинтересовался я.
— Сейчас у них ханом сидит Фули, ставленник императора Лю Ши. Его окружение дуглаты из сторонников союза с империей Хань. Сторонники гуннов и противники подчинению Лю Ши убиты или бежали к канглы и сюда к нам.
— А что это за город?
— Этот город построили согдийцы год назад по приказу твоего отца. Они и сейчас здесь достраивают то, что не успели. Отец твой считал, чтобы успешно противостоять Хань, ему нужны были города, много городов. Опираясь на эти города, он хотел принудить Лю Ши к покорности, вернуть власть над всеми гуннами и править степью, а потом завоевать Парфию, чтобы свободно торговать с Римом. Но, загнав нас сюда, он погубил всех нас. Мы задохнемся в этой каменной могиле еще до того, как ханьцы ворвутся сюда. Это было самой его большой ошибкой, еще большей, чем его дурацкое благородство по отношению к Кокану. Ведь крылья кочевников — это кони, а коням нужна степь, там мы непобедимы! — заключил он возмущенно.
— А сколько ханьцев, как они вооружены и состав их войска? И что имеем мы? — перебил я Ужаса, пропустив его возмущения.
Он с одобрением посмотрел на меня и ответил:
— Армию ханьцев возглавляет генерал Чен Тан. С собой он привел три тысячи тяжеловооруженных всадников и десять тысяч конных лучников, все на великолепных лошадях маргианской породы, которые им продали саки. Есть еще семь тысяч пеших щитоносцев с копьями, три тумена легких копейщиков и шесть тысяч солдат вооруженных самострелами.
«Значит, их почти шестьдесят тысяч», — прикинул я.
— Нас три тысячи гуннов из числа «бешеных», которые остались от гвардии твоего отца, две тысячи воинов канглы, двести моих усуней и тысячу вооруженных гуннок.
— А сколько римлян? — «значит у нас дела совсем плохи, что вооружают женщин».
— Ты про тех рабов, которых прислали нам дахи[2]? Да если бы они были хорошими воинами, то не попали бы в плен…
— Ты думаешь, что они в воинском деле хуже наших женщин?
— Конечно! Все те женщины, которые сегодня утром погибли и той тысяче, которой еще предстоит умереть, хорошо владеют луком, есть которые не хуже многих «бешеных», а некоторые даже лучше, с расстояния в триста шагов попадают бегущей лисе в глаз. Такой была твоя покойная мать, — печально вздохнул он.
— Но сегодня они отбили атаку ханьцев у ворот — возразил я.
— Их пятнадцать сотен. И ты прав, они стойкие воины в ближнем бою, но в степи в них ханьцы быстро понатыкают стрел из своих самострелов еще до того, как они дойдут до врага. Они бьют даже дальше наших лучших стрелков. Мы и потеряли внешнюю стену из-за того, что ханьцы под прикрытием самострелов подошли к стене и смогли поджечь ее. Наши, даже лучшие стрелки, не могут сравниться с ними по дальности стрельбы.
«Мда-а, — подумал я, — дела у нас действительно совершенно плохи. Нас почти в семь раз меньше, чем китайцев. И что же теперь делать?»
Я встал и направился к единственной двери комнаты.
— Пойдем! — резко на автомате сказал я Ужасу и произнес я это как-то властно, с не терпящей возражения интонацией. Ага, рефлексы бывшего хозяина в действии.
— Постой, — остановил меня Ужас. — Ты сапоги не наденешь? — и показал глазами на пару коричневых «бутсов», лежащих на полу.
Я посмотрел на свои ноги — и действительно был не обут. Взял сапоги — они приятно пахли выделанной кожей — одев их, к удивлению, обнаружил, что обувь плотно облегала мои ноги, при этом она была очень удобна при ходьбе.
Я на всякий случай осмотрел себя. На мне были черные кожаные штаны и шелковая рубаха синего цвета с расшитыми на ней красными драконами.
«Штаны отечественного, гуннского производства, а рубашка, видимо, импортная, из Китая», — подумал я.
— А защитное снаряжение у меня есть?
— Конечно, — ответил мне Ужас, — и оно у тебя самое лучшее. Лучше, чем у саков, да и дахов тоже.
Глупый вопрос, я же принц, а теперь уже и хан самого воинственного народа в мире.
2
Дахи — одно из сакских племен. В III веке до н. э. завоевало Империю Селеквидов и вошло в историю как парфяне.