Не отрывая взгляда от каких-то важных бумаг, взял рапорт, подписал, молча мне обратно протянул.
С ребятами попрощался, вещи собрал, на такси в аэропорт уехал.
Перед самым отлётом Тхань появился, в форме военной, с какими-то погонами важными, серебренную "хошеминку" вручил, в глаза не глядя, от имени Правительства Вьетнама поздравил, да и откланялся.
А во Вьетнаме мне понравилось, вот заплатит Издатель гонорар за эту книгу, обязательно во Вьетнам поеду в качестве туриста добропорядочного.
А в кого мы тогда из пушек браво палили — до сих пор точно неизвестно.
Так, предположения одни, разноплановые.
Байка двадцать вторая, совсем короткая
Платон и Маркиза
Платоша в нашей группе студенческой самым странным был. И остальные, конечно, не подарки, те ещё оригиналы и морды непростые. Но Платоша…..
Он у нас тяжёлой атлетикой занимался. И кроме разнообразного "железа" его вообще ничего не интересовало.
Платон даже на лекции, в портфеле потрёпанном, гири и гантели с собой приносил.
На перемене заходишь в туалет — все нормальные люди курят, или писают — на крайний случай, а рядом, в облаке дыма табачного, Платоша гирями своими жонглирует.
И никаких тебе футболов, рыбалок, девчонок — только соревнования разные по поднятию тяжестей. И одевался Платон всегда — как чмо последнее.
После окончания института он и распределился в соответствии со своими вкусами — в трест "Железодобыча".
И, вдруг, слух прошёл — Платоша женился! И непросто женился, а на иностранке! И не просто на иностранке, а на итальянской Маркизе!
Мать его, гаврика, насовсем!
Взяли Платона за цугундер, в кабак самый шикарный затащили, хотя сперва метрдотель пускать его не хотел — за бомжа принял, и давай пытать:
— Как, почему, зачем? И, поподробней, пожалуйста!
Сперва Платоша молчал — как тот молодогвардеец. Но когда литр водки в него влили — разговорился, соловьём запел.
Часа три, заикаясь, краснея и бледнея, историю своего падения рассказывал.
Нудно и запутанно это у него получалось.
Давайте, я своими словами перескажу.
Надеюсь, пояснений и дополнений каких — не требуется?
Вот и ладушки.
Я всегда знал, что вы ребята доходчивые и сообразительные.
Но, чу, слышу ропот непонимания, возмущённые вопросы раздаются:
— А к чему байка эта? В чём, собственно, соль?
Самым продвинутым и понятливым, всё же объясняю.
А не было никакой Маркизы, да и быть не могло.
Придумал её Платоша, да и слухи о своей женитьбе — сам же и распустил бессовестно.
Но мы на него совсем и не обиделись.
Потому как, у каждого человека, проживающего на этой Планете, непреложно имеются всего два Права, отнять которые у него никто и никогда не сможет, сколь не старайся, -
Право на Мечту, и Право на Надежду, сколь экзотичными и эфемерными эти особы не были бы.
Байка двадцать третья, последняя
Звезда, Вы — Сникерс?
Из Вьетнама опять через Москву лететь пришлось. Около стоянки такси Генку Банкина, друга закадычного, неожиданно встречаю — обнялись, конечно, разговорились. Генка из Тюмени по делам семейным в Белоруссию следовал, да в Москве хотел на сутки-другие задержаться — по магазинам разным побегать, шмоток всяческих для родственников накупить. Да и мне надо в Москве один неприметный особнячок посетить, за поездку зарубежную отчитаться, деньги причитающиеся получить.
Поехали в какую-то шикарную гостиницу, номер двухместный сняли, вещи только забросили да и отправились в гостиничный ресторан — встречу неожиданную отметить.
Выбрали самый шикарный столик у окна, с видом на столицу, заказ сделали — средней скромности.
Сидим себе, базарим, выпиваем не торопясь, на Москву любуемся.
Генка мне байки про Тюмень на уши вешает, я ему — про Вьетнам, соответственно. В зале относительно тихо, по раннему времени меньше половины столиков занято.
И вдруг, оживление какое-то среди посетителей, разговоры громкие, восклицания:
— Да он это, точно он, Пупкин — собственной персоной!
И действительно, в зал величественно так входит молодой здоровенный мужичина с лохматыми волосами до плеч, зал неторопливо оглядывает, метрдотелю, хлыщу седому, пройдошистому, что-то негромко втолковывает.
— Видел я где-то этого Пупкина, определённо — видел, — говорю.
— Так в телеке и видел, — Банкин объясняет, — Он, Пупкин этот, по телеку песенки разные поёт, а сзади него всегда ещё девчонки полуголые скачут. Всё это называется — "шоу". А песенки то — дрянь полная, ни о чём они совсем.
А метрдотель тем временем к нашему столику подходит, и вежливо так, с подходцем:
— Господа уважаемые, а не могли бы Вы за другой столик пересесть? Вот за тот, — рукой показывает, — А за это, от нашего заведения — бутылка "Шампанского".
— Не, — Генка заявляет, — Мы это пойло кислое не пьём — врачи не велят, да и место нам нравится — Москва как на ладони.
— Вы наверно не поняли, — не сдаётся седой хлыщ, — Это место всегда господин Пупкин занимает, когда наше заведение посещает. Так что — уважьте, пересядьте, а "Шампанское" мы на коньяк армянский заменим, пятизвёздочный.
— Заманчивое предложение, — вступаю в игру, — Но кто же такой этот Пупкин, что за исполнение его желания коньяк дорогущий дарят? Нет, что он песенки всякие поёт — я знаю. Но разве это повод перед ним на цырлах бегать? Я вот тоже, когда выпью — спеть много чего могу, да и товарищ мой не откажется.
Банкин в знак согласия кивает головой.
Метрдотель печально улыбается, он уже всё понял — не разрешится ситуация по мирному, ну, никак не разрешится. Но статус то свой надо отрабатывать? Поэтому негромко продолжает:
— Господа! Я никоим образом не сомневаюсь в ваших вокальных способностях. Но всё же, Вас просит о совершенно крохотном одолжении Звезда российской эстрады. И не просто Звезда — а Звезда Первой Величины!
— Звезда? — Громко удивляется Генка, — Но, позвольте, звёзды, те, которые просто звёзды, с маленькой буквы, они — просто светят. Освещают, в Чёрной Вселенной, пути межзвёздным кораблям, вокруг них ещё планеты разные вращаются. Они не ругаются матом, не куражатся, не изменяют жёнам, не издеваются над прислугой. Эти звёзды, я в этом совершенно уверен, — добрые, тихие, и главное — скромные. А Ваш визави мне что-то другое напоминает. Что же? — Банкин задумчиво морщит лоб, — А, вот к примеру, знаете Вы что из себя Сникерс представляет, батончик шоколадный? Взяли немного орешков разных, прочей ерунды, шоколадом щедро залили, в блестящую бумажку завернули, рекламы разной везде-везде надавали — и понёс народ денежки в кассу, и понёс! Так что, может этого молодого человека правильней будет вот так называть — Сникерс Пупкин?
В зале повисает абсолютная тишина, лишь слышно, как Пупкин скрипит зубами от нешуточной ярости, и шаги осторожные — это два облома-телохранителя Звезды плавно начинают продвигаться к нашему столику.