Подобных размышлений хватило всего до первого личного общения с этим наглецом, который решил меня шантажировать. Не буду я подписывать контракт, по которому двадцать лет своей жизни должен буду отслужить! Идите в болото с таким бредом, я хочу чувствовать себя свободным человеком, который сам решает, как ему жить и что дальше делать!
– Твою мать, ну и что дальше делать? – я недовольно покачал головой, заваливаясь на голую землю.
Застудить ничего не могу, тренировочный костюм отрабатывает свою стоимость, а думается куда лучше, когда наблюдаешь за красивым снегопадом.
Думать – хорошо, но как можно делать какие‑то выводы, если отталкиваться тупо не от чего? Могу предположить, что работа с огненным источником была завязана на пошлые мысли, которые разжигали во мне пламя. Логично звучит? Вполне.
Каким боком сюда, в таком случае, относится магия разума, которую мне тоже получалось активировать при таких же условиях? Если они общие для всех – почему ничего не получается с воздухом?
Взять, к примеру, моё «Пламенное прикосновение». Там минимум плетений, чуть ли не самое прямое единение со стихией. Приходится лишь ограничивать её доступ к телу, из‑за чего и приходится прорисовывать несколько силовых линий.
Иллюзии, да, совсем другой разговор, там 99 % работы – плетение заклинания, оставшийся один процент – их запитка энергией.
Что, в таком случае, надо этой клятой воздушной стихии? Вопрос, на который у меня всё ещё нет ответа.
– Чего ты переживаешь? – уселась рядом Софья. – Большинство магов раскрываются после тридцати‑сорока лет, у тебя ещё куча времени впереди…
– Это ты про аристократов? А напомни мне, что происходит с простолюдинами, которые не остаются в армии?
– Достигают пика к двадцати пяти, после чего не развиваются дальше…
Ну вот, что и требовалось доказать. Эту информацию я уже кучу раз слышал, так что каждый день на счету. А тут валяешься и понять не можешь, что делать дальше.
Оно и понятно, почему так происходит. Потихоньку добираются до тех моментов, пока самим хватает фантазии, а дальше натыкаются на что‑то непреодолимое, что сами не способны постичь.
Ладно, придётся реализовывать свой план с Романовыми куда раньше, чем я думал. На меня, судя по всему, напал тот самый ступор, о котором я и думаю.
– Учиться хочу, впитывать знания как губка, – заявил я, подойдя к Никите.
– Учись, – посмотрел он на меня непонимающим взглядом.
– Знания надо. Грамотный учитель. Разрешение от Романова на то, чтобы члены вашего клана делились со мной информацией Ты, например, или Софья с Софией. Ставка – заклинание щита.
Никита перестал тужиться. Это он вторую неделю пытается совершить управляемый переход в состояние своего медведемона. Пока ничего не выходит, но он не отчаивается.
– Мало будет, – задумчиво покачал он головой через минуту.
Понимаю, на что он намекает. Само по себе строение моего щита особо уникальным и не назовёшь, надо учитывать, какое количество времени потребуется на его прорисовку. Самое главное – моё заклинание копирования, что я придумал специально для ускорения создания своей защиты.
Лично у меня пока что не получается приспособить его ещё к чему‑нибудь, но какие мои годы? Да и особо не пытался, если честно.
– За это хочу что‑то типа доступа к вашей магической библиотеке. Не знаю, как это правильно сформулировать. Думаю, что ты понимаешь, о чем я.
– Срок?
– Мне – навсегда, как и моим будущим отпрыскам.
– Оу…
Ну а чего мелочиться? Пусть думают, соглашаться или нет. Если я дурак, который переоценил важность своей придумки, то от меня отстанут и прекратят эти переговоры. Если нет – попробуют как‑нибудь избавиться от этого пункта.
Главное – я пойму, есть ли у них заинтересованность в этом или нет, после чего уже можно будет начинать от этого плясать.
– Передам отцу, но от себя ничего обещать не буду, пусть и попытаюсь продавить его согласие, – медленно произнёс Никита, пребывая в глубокой задумчивости.
Таки да, предложение, как мне кажется, полезное для них. Получить вроде как полезную штуку в обмен на потенциальное согласие, чтобы кто‑то обучал простолюдина. Пусть даже потребуют клятву аналогичную той, что дают их члены клана, я не против, пусть и попытаюсь слегка её изменить.
Ладно, это прицел явно не на ближайшие пару дней. Пока Никита свяжется с отцом, пока тот обдумает мой запрос, прикинет, стоит связываться или нет… Неделю‑две минимум, не меньше.
Не буду спорить, в моих фантазиях они соглашаются и не показывают свою чванливость. Таки меня можно назвать чуть ли не защитником сына императора, который отвлёк на себя аж двоих из пятёрки потенциальных убийц! Пусть вообще ничего не смог с ними сделать, но выиграл время, что оказалось очень полезным…
Лаборатория где‑то неподалёку от Москвы, неопределённое время
– Так‑так, очень интересно. Прошло две недели, а голова всё ещё продолжает функционировать. Тело тоже не желает умирать, – бормочет профессор, делая пометки в своём толстом блокноте.
Одного пленника пришлось уничтожить, чтобы выполнить заказ императора. Да и то, не сказать, что это успешно получилось. Ни один из известных учёному способов убийств не сработал на этом странном создании. Лишь мощный взрыв, который разметал остатки тела по герметичному помещению, помог хоть как‑то разобраться с этим монстром.
– Хоть как‑то… – профессор вслух повторил заветные слова, поглядывая на полку над своей головой.
Там, в закрытой стеклянной банке, на которую наложили бешеные защитные заклинания, скребётся единственный уцелевший палец подорванного перса.
– Как тебя, блин, убить? – профессор вернулся к своей основной задаче.
Старый и опытный мужчина понимал, что подобный результат не устроит императора. Стоит ли говорить, что злой и недовольный Михаил Романов – страшное зрелище. Учёный даже представлять не хотел момент, в котором вся ярость императора направлена именно на него.
Надо, значит, продолжать проявлять чудеса фантазии, пытаясь‑таки отыскать слабое место этого существа.
Оно есть. Обязательно должно быть! Пусть профессор не в курсе, где оно находится, но время пока что есть.
– Эксперимент номер 1618. В качестве потенциального оружия против объекта с кодовым названием «Живчики» попробую применить негатор магии, – пробормотал в диктофон учёный.
Он сам не верит, что это поможет, вот только в предыдущих 1617 попытках перебрал чуть ли не всё, что пришло в голову. Пришлось раскошелиться и выбить из начальника столь дорогущую штуку. Чуть ли не клясться пришлось, что вернёт столь дорогой прибор в целости и сохранности.
Ну а что с ним может произойти? Не одноразовая же штука, пусть и очень много маны надо для подзарядки.
Учёный убедился, что все нужные приборы включены, после чего подошёл к столу, на котором зафиксированы останки «Неубиваемого».
– Ну и мерзость, – в очередной раз за последнюю неделю не сдержал он своих эмоций.
Что тут ещё сказать, реально мерзость. Многочисленные подрагивающие кости и мышцы, которые всё это время пытаются дотянуться друг до друга.
– Зато интересно, – всё же добавил старый мужчина.
Ещё бы, до сих пор не может понять, каким образом они продолжают это делать. Магии в них вообще никакой не получилось обнаружить, а гниение даже не начинается. Такое чувство, словно бедного подопытного разделали несколько секунд назад.
– Ну, начинаю! – устало выдохнул профессор, начиная работу с негатором.
Выставил нужную область действия, навёл на стол и нажал на кнопку активации…
– Это ещё что такое? – удивлённо вскрикнул он, отпуская мгновенно раскалившуюся ручку прибора и отскакивая назад.
Мало того, что негатор магии за долю секунды нагрелся до каких‑то бешеных температур, так он ещё и начал потрескивать! В сторону останков персидского воина начали стрелять пучки энергии. Словно молния, которая раз за разом бьёт в громоотвод.