***
Они успели догнать гусынь уже за околицей. Тайка издалека увидела три фигуры и прибавила шаг — а Пушок-то, похоже, был прав. Только вот спутница Лины и Лиды девочкой не выглядела. Наоборот, была самой грузной из них. И вообще, казалась очень знакомой...
— Тётя Надя? — подбежав, Тайка узнала продавщицу из магазина. — А вы-то что здесь делаете?
Гусыни переглянулись и хором выдали:
— Не то, что ты думаешь.
— А по-моему, очень даже то! — насупился Пушок, выпуская когти. — Нарушаем, гражданочки? Похищение людей — это статья, между прочим. Ни с места! Я вас арестую!
— Это, наверное, больно? — ахнула Лида.
А тётя Надя всплеснула руками:
— Ой, это ж мой любимый рыженький котик. Я его прикармливала. Твой, что ль, Таюшка? — она почесала Пушка за ушком, и тот растерялся.
Разве можно чесать за ушком детектива при исполнении обязанностей? Но так приятно... мр-мр-мр.
— То ли он — мой, то ли я — его, мы ещё не определились, — улыбнулась Тайка.
— Такой хороший... — тётя Надя гладила и гладила коловершу. А потом тихо — Тайка едва расслышала — сказала: — Прощай, рыжик.
— Что значит «прощай»? — встрепенулся Пушок. — Тая, она по-коловершьи не понимает. Спроси у неё.
— Вы уезжаете? — у Тайки на глаза навернулись слёзы.
Они с тётей Надей не были близки — так, болтали о природе, о погоде, — но «прощай» явно означало, что та покидает Дивнозёрье навсегда. От этого почему-то было очень грустно.
— Можно и так сказать, — продавщица глянула на Лину, потом на Лиду, и те кивнули, мол, говори всё как есть. — Таюшка, я слышала, о чём вы там болтали. Про волшебную страну. Закрыла магазин, пошла следом. И — ты уж извини — под окном простояла до вечера, ваши беседы слушая. А как вы разошлись, пошла в курятник — договариваться. Разве можно такую возможность упускать?
— Я думала, что виллы забирают только молодых девушек, — Тайка захлопала глазами.
— Так и есть. Но для меня решили сделать исключение.
— Тая, спроси, она точно-точно сама решила? — нахмурился Пушок. — А кто же мне будет давать рыбку?
— Пушок, тётя Надя взрослая женщина и может решать, куда и с кем ехать.
— Так-то оно так, но...
— Я очень больна, — тихо призналась тётя Надя. — Мне недолго осталось. А тут — целый волшебный мир, новая жизнь и крылья... Знаешь, я всегда мечтала летать. С тех пор как мама меня маленькую отвезла на юг на самолёте. Я запомнила домики внизу — будто игрушечные. И облака. А море... оно такое огромное. Там я смогу видеть его каждый день. И буду снова здоровой, потому что виллы не болеют. Это ли не счастье?
Тайка вздохнула. Вот так живёшь всю жизнь рядом, ходишь в магазин, покупаешь носки или резинки для волос — и не знаешь, что за прилавком стоит несчастный человек с большой светлой мечтой... Может, тётя Надя и не умела творить чары, но всегда помогала другим — словом и делом — и ничего не просила взамен. Это, если подумать, тоже настоящее волшебство.
Первым опомнился Пушок:
— Счастливого пути!
И Тайка повторила вслед за ним:
— Счастливого пути, лёгких крыльев.
Ей очень хотелось увидеть, как тётя Надя превратится в птицу, но гуси-оборотни ревностно хранили свою тайну.