– По поводу принятия печати, здесь дело обстоит так – я могу на ментальном уровне запретить вам упоминать о последних событиях или вовсе забыть их. Но насильственное вмешательство в сознание или ауру – процесс весьма неприятный и довольно болезненный. Поэтому мне нужно ваше согласие. Печать – это блок в сознании, который не даст вам возможности сказать лишнего – вы просто не сможете подобрать слов или сочтете это неважным, или забудете о том, что хотели произнести. Это безболезненно и не принесет вам вреда, если вы, конечно, не попытаетесь целенаправленно нарушить запрет.
– А что тогда будет?
– Головная боль, потеря сознания и другие не очень приятные последствия.
– На мне ведь уже был такой блок, да? Я потеряла сознание в конюшне поэтому?
– Не совсем такой, но да, было нечто похожее. И исса Анна, и я еще раз приношу вам свои извинения. Сейчас нам надо выезжать, я приказал собрать ваши вещи. Обсудим все по дороге, хорошо?
Анне не оставалось ничего, кроме как согласиться и отправиться к себе.
В комнате было чересчур оживленно – служанки суетились, торопливо упаковывая ее нехитрые пожитки – несколько платьев, обувь, женские мелочи, доставленные ей по списку.
Анна не стала мешаться под ногами и, накинув шаль, отправилась в сад. Другой мир… Она где-то в глубине души иногда мечтала оказаться в книжке. Вот и сбылось – другой мир, симпатичный граф, приключения… Вот только граф почти женат и его интерес скорее напрягает, чем радует, приключения больше напоминают покушения, а о мире ей так ничего особо и неизвестно. У кого бы спросить? У графских братьев? Ага, они в прошлый раз много ей рассказали. «Спрошу у детей! – осенило Анну, – им нет смысла лгать».
Она направилась в детскую, но на подходе ее перехватили братья.
– Исса Анна, нам надо поговорить! – Джон решительно шагнул навстречу.
«Что, опять?» – пронеслось у нее в голове, и она хотела тихо скрыться, но куда ей с тростью-то?
– О чем, господа?
– А-не-чка, – Нирт так смешно тянул ее имя, что девушка невольно улыбалась всякий раз, – мы хотим извиниться.
– Да уж извинились за вас! – Анна вспомнила спешный разговор с графом и передернула плечами.
– Вот и мы об этом же! Даниель иногда такой сноб!
Братья подхватили девушку с двух сторон под руки и повели за собой.
«Боже, где были мои глаза, когда я сочла их серьезными и ответственными молодыми людьми? Точно они на меня ментально влияли! А вот сейчас и спросим!»
Она перехватила их сама под руки, чтобы было удобнее, и сказала:
– А скажите-ка мне, братцы кролики, как назывался тот амулет, что вы на меня надели?
Она спрашивала наудачу, но братья неожиданно смутились.
– Братцы кто? – не понял Джон.
– Даниель сказал? – спросил Нирт.
Анна рассмеялась.
– Давайте, колитесь уже!
– Колоться? Так кролики же не ежики… – совсем растерялся Джон.
«Совсем ведь пацаны еще!» – подумала Анна и сказала строгим учительским тоном:
– Так, что за амулет, я жду!
Братья синхронно грустно вздохнули и с самым несчастным видом повинно повесили головы. “Артисты!” – восхищенно подумала Анна, но остановилась и сурово нахмурилась:
– И?
Братьям ничего не оставалось, как во всем покаяться.
***
Ближе к полудню узкая горная тропа вывела на небольшое плато, и решено было устроить привал. Граф ловко соскочил с шамаруса и пока Анна примерялась как удобнее слезть со зверя, подхватил ее и спустил на землю.
Тотчас же в ней кинулась Ванесса – взъерошенная, чумазая, заплаканная.
– Исса Анна, исса Анна, – девочка обняла гувернантку своими тонкими ручками. – Простите меня, простите нас, мы так больше не будем! Вы сердитесь на нас, да? – Она заглядывала в глаза, надеясь увидеть ответ.
– Ну что ты, милая. За что мне на вас сердиться? – Анна сама чуть на расплакалась, глядя на несчастные заплаканные глаза подопечной.
Она присела на корточки и прижала девочку к себе, успокаивающе погладила ее по спине.
– Давай-ка лучше умоемся, посмотри ты похожа на капризку, а не на юную леди. Ваша светлость, – обратилась она к графу, – можно нам немного воды привести себя в порядок.
Граф махнул кому-то рукой, и стражники засуетились, готовя для Анны и детей все необходимое для отдыха – выдали плед, принесли воды, полотенце и корзинку с едой.
– Исса Анна, посмотрите, что я для вас нарисовала, – девочка протянула гувернантке лист бумаги. Та развернула его и увидела старательно нарисованную себя в компании воспитанников.