— Достоинство — это я, а Дерзость — Лилибет! — заявила как-то раз Маргарет, безжалостно опровергая истинное положение дел.
Впрочем, сказать по правде, в последние дни обе девочки вели себя скорее дерзко, чем достойно. Маргарет, обнаружив, что дворцовая стража отныне приветствует ее всякий раз, как только увидит, приноровилась при малейшей возможности проходить мимо шеренги солдат, а пройдя, бегом возвращаться к началу, и так несколько раз подряд. Если она куда-то бесследно исчезала, это почти наверняка значило, что она снова во дворе и изводит стражей, которым не повезло заступить в караул именно сегодня.
Даже Лилибет, самая послушная и примерная дочь короля, и та выкидывала неожиданные фокусы. Впервые на памяти Мэрион она шалила в классной комнате, а однажды даже вылила себе на голову чернила на уроке французского! Темно-синяя жидкость растеклась по золотым локонам, перепачкала платье и забрызгала пол классной комнаты. Мэрион не на шутку рассердилась на свою ученицу, что случалось с ней крайне редко. Она строго велела Лилибет сходить за шваброй и за ведром и убрать за собой всю грязь.
Но должного эффекта это, увы, не возымело. Через несколько дней принцесса вернулась с небольшой прогулки, на которую ездила в экипаже вместе с бабушкой. Когда дверь экипажа открылась, лакей, облаченный в красную ливрею, протянул принцессе руку:
— Прошу, юная леди!
Лилибет мрачно уставилась на него.
— Никакая я вам не юная леди, — высокомерно заявила она, — а принцесса!
Из экипажа послышался короткий смешок королевы Марии.
— Надеюсь, ф один прекрасный день ты и леди станешь, — проницательно заметила она.
И только король с королевой, казалось, не замечали, как переменились их дочери. В их глазах они по-прежнему были безупречны.
— Лилибет — моя гордость! — беспечно говорил король. — А Маргарет — моя радость!
Мэрион выслушивала эти похвалы, стиснув зубы. Но бездействовать было нельзя. Отречение от престола свершилось, коронация прошла. Наступила эпоха нового монарха. А вместе с ней пришла пора вернуться к тем принципам, которые она обозначила для себя в самом начале. Пришло время вновь вывести принцесс в реальный мир.
Вот только как это сделать? Таких смышленых девочек, особенно учитывая их социальное положение и уровень образования, лучше всего было бы отправить в хорошую школу. Но теперь Мэрион и сама не была уверена в этой затее. Когда-то герцогиня встретила данное предложение резким отказом, но с тех пор в жизни самой Мэрион многое изменилось: матушка умерла, а сама она рассталась с возлюбленным. Если у нее заберут еще и девочек, что она станет делать?
О том, чтобы брать принцесс на прогулку и приобщать их к «обыденным делам», как она делала это раньше, теперь, когда их отец стал королем, не могло быть и речи. Отныне путешествовать инкогнито было попросту невозможно. Из соображений безопасности оставался только один маневр: если девочки не могут сбежать в обыденный мир, нужно сделать так, чтобы тот просочился к ним. Вот только как этого добиться?
Лето в этом году выдалось душное. Зной накрыл Лондон тяжелым колпаком. Трава в парках пожухла и пожелтела. Разгоряченный асфальт и камни на мостовой обжигали подметки. В небе не было ни единого облачка, а солнце сияло так ярко, что слепило глаза. Однажды Мэрион, дожидаясь, пока светофор загорится зеленым, почувствовала, что вот-вот упадет в обморок.
В один из дней, когда девушка вот так же стояла на переходе, она заметила на противоположной стороне улицы девочку в голубой форме. Та стояла рядом с пожилой дамой и бережно держала ее под руку, явно намереваясь помочь старушке перейти улицу. Мэрион тут же узнала в девочке участницу гайдовского движения[60], которая не желает упустить возможность сделать доброе дело.
И тут ее осенило. Вот же оно, долгожданное решение! Гайдовское движение, чей девиз звучит как «будь готов ко всему!» и чья цель сводится к тому, чтобы вдохновлять и воспитывать юных женщин по всему миру, невзирая на классовые различия и стремясь к взаимному процветанию и пониманию! Чисто теоретически подобную организацию можно учредить где угодно, даже в дворцовых стенах. Как же это будет здорово! И, самое главное, весело!
Вот только Вайолет Синдж, глава гайдовского движения, серьезная женщина в форменном костюме, важно восседающая за своим столом, явно считала иначе. Она осуждающе посмотрела на Мэрион из-под очков в строгой металлической оправе.
60
Гайдовское движение, или гайдинг, — международное женское движение, главная задача которого — помочь девочкам осознать и развить свой моральный, духовный, физический и социальный потенциал. Возникло в начале XX века и распространилось более чем на 140 стран.