Он служил в Средиземном море, а также на Североамериканской и Вест-Индской станциях. В 1845 году фрегат использовался в качестве экспериментального кабельного судна в Портсмуте; в 1853 году его перевели на Тихоокеанскую станцию.
Trincomalee был спущен на воду как 38-орудийный фрегат[41] в индийском Бомбее в 1817 году, а после вступления в строй он служил в водах метрополии.
Фрегат, кстати, сохранившийся до наших дней, имел водоизмещение 1365 тонн, длину 45,8 метра[42], ширину 12,1 метра и осадку 3,9 метра. Экипаж – 315 офицеров и матросов. Trincomalee нес 28 18-фунтовых гладкоствольных орудий в батарейной палубе, 14 32-фунтовых карронад на квартердеке, а также 2 9-фунтовых гладкоствольных орудия и 2 32-фунтовые карронады на полубаке.
Затем он довольно долго числился в резерве флота, в 1845 году был перевооружен и переквалифицирован в корвет, а с 1847 года по 1852 год служил в Северной Атлантике. С 1852 года корабль состоял в списках Тихоокеанской станции.
Фрегат La Belle Poule, однотипный с фрегатом La Fort
Шестиорудийный паровой колесный шлюп Virago был спущен на воду в 1842 году в Чатамском адмиралтействе. При водоизмещении 1100 тонн он имел длину 55 метров, ширину 11 метров и осадку 6,4 метра. Какое-то время пароход находился в резерве, а в 1851 году был послан на Тихоокеанскую станцию, где его и застала война.
Французский флаг несли фрегаты La Forte (60 орудий) и L’Euridice[43] (30 орудий), корвет Artemise (28 орудий), бриг Obligado (12 орудий).
Юнга французского флота
Про французские корабли автору, увы, известно мало, за исключением того, что флагманский La Forte был однотипен с фрегатом Surveillante. Он был спущен на воду в Шербуре в 1841 году. Водоизмещение его составляло 2500 тонн, длина – 54 метра, ширина 14,1 метра, осадка 3,8 метра, а экипаж – 300 человек. На вооружении La Forte стояли 30 32-фунтовых «длинных», четыре 80-фунтовых бомбических[44] гладкоствольных орудия системы Анри-Жозефа Пексана, а также 24 30-фунтовые гладкоствольные карронады.
Генерал Муравьев и генерал Завойко
Генерал-губернатором Восточной Сибири в 1847–1861 годах был крайне неординарный и крайне противоречивый человек. Должность его некоторые современники приравнивали к должности вице-короля, чему были серьезные причины – в силу удаленности региона от центра империи от генерал-губернатора часто требовались самостоятельные и подчас неожиданные решения.
Николай Николаевич Муравьев родился в Санкт-Петербурге в 1809 году. В 1827 году он окончил с золотой медалью закрытый привилегированный Пажеский корпус, «выйдя», как тогда говорили, прапорщиком в Лейб-гвардии Финляндский полк. Участвовал в Русско-турецкой войне 1828–1829 годов[45] (награжден орденом Святой Анны 3-й степени с бантом) и подавлении восстания в Польше в 1830–1831 годах (заслужил орден Святого Владимира 4-й степени с бантом, золотую шпагу с надписью «За храбрость», а также польский знак отличия «За военное достоинство» 4-й степени[46]). В 1833–1838 годах, будучи в отставке, занимался хозяйством в имении своего отца.
С 1838 года Муравьев снова в армии, на Кавказе. В 1840–1844 годах он служит начальником отделения Черноморской береговой линии, «усмиряя» племя убыхов. В 32 года Муравьев становится генерал-майором, однако уже в 1844 году молодой генерал будет вынужден покинуть армию по болезни – необходимо было долечивать лихорадку и ранения[47]. С 1846 году он находится на гражданской государственной службе.
Генерал Николай Муравьев
Вот что вспоминал о Муравьеве его сослуживец по Кавказу:
«Господствующими страстями Н. Н. Муравьева были – честолюбие и самолюбие. Для их удовлетворения он был не всегда разборчив на средства. Малого роста, юркий и живой, с чертами лица некрасивыми, но оригинальными, он имел большие умственные способности, хорошо владел пером и был хорошо светски образован. У него были какие-то кошачьи манеры, который быстро исчезали, когда нужно было показать когти. Под влиянием огорчения он не умел сдерживать своего раздражения и легко решался на крайние меры. В беседе, особливо за бутылкой вина, он высказывал довольно резко либеральные убеждения, но на деле легко от них отступался. Он умел узнавать и выбирать людей, стоял за своих подчиненных и особенно любил приближать к себе молодежь, выдающуюся над невысоким уровнем общего образования. Со всеми разжалованными он был очень ласков и внимателен; но, как сам он говорил, это не помешало бы ему каждого из них повесить или расстрелять, если б это было нужно. Вообще с своими подчиненными он был склонен к крайнему деспотизму и нередко ни во что не ставил закон и справедливость. К делам своего управления он был очень усерден; работал скоро, хорошо и с какой-то лихорадочною деятельностию. Он был хороший администратор, особливо для края нового, в котором личные качества начальника ничем незаменимы».
41
С 1817 года, когда в вооружении стали учитываться карронады, он стал классифицироваться как 46-орудийный фрегат.