Ему сказал, что смерть вокруг.
И он в короткой битве пал,
Мучений он не испытал:
Призвал Пророка, и потом
Забылся непробудным сном,
Как тигр израненный лежал
Он на земле, а я искал,
И не нашел в глазах пустых
И половины мук своих
Искал страдания — но нет
Там только гнев оставил след
О, сколько отдала бы месть,
Чтоб на челе его прочесть
Отчаянье и сожаленье, когда
в последнее мгновенье
Порыв раскаянья — и тот
От страха смерти не спасет!
У жителей холодных стран
И кровь как воздух холодна,
Моя же — лавы океан
Из Этны с пламенного дна!
Не мне, вздыхая о былом,
Быть женской красоты рабом!
Но если пламя по щекам
Стремится к бьющимся вискам
А губы. сжаты, взор упрям
И сердце рвется пополам,
А сталь врагу готовит месть,
Коль это всё любовь и есть —
То я любил! Я не вздыхал,
И не грустил, но твердо знал,
Что должен счастьем овладеть,
Добиться или умереть.
Я умираю, но зато
Я счастлив был. И смерть — ничто!
Когда б я мог Лейлу забыть,
Я так же, так же стал бы жить,
Опять страдать, опять любить…
Не о себе, отец святой,
Я полон скорби, но о той,
Кого навек волна взяла
О. Как моя душа ждала,
Что скоро с ней в могиле той
желанный обрету покой!
Она была мне жизнь и свет
Для глаз моих другого нет,
И только память предо мной
Сверкает утренней звездой!
Любовь и верно свет небесный,
И нам подарен он судьбой,
Чтоб искрой ангельской, чудесной
Возвысить низкий дух земной!
Надежда ввысь влечёт его
В любви к нам сходит божество
Господь нам шлет любовь, чтоб луч
Проник сквозь полог мрачных туч
И ореолом одарил
Живую душу. Я любил,
И пусть любовь моя мрачна,
Пусть злом покажется она —
Тебе как хочешь прокляни,
Но не вини, о, не вини
Её любви чистейший свет!
Ведь он сверкал в душе моей!
О если б снова блеск лучей
Как прежде одарял мне путь
Хоть к смерти, хоть куда-нибудь!
Не удивляйся, что навек
Лишён надежд и света дня
Не сладил с горем человек,
И в ярости судбу кляня,
Ужасные дела творит,
Лишь прибавляя к горю зло:
Коль сердце кровью истекло,
Его удар не устрашит!
Кто пал с вершин ближенства — тот
В любую пропасть упадёт,
Я словно хищный коршун дик
В твоих глазах? Ну что ж, старик,
Я это заслужил вполне!
Да. Коршун я, и шли за мной
Опустошенье и разбой,
Но голубь мне примером был:
Я дважды в жизни не любил!
И дрозд лесной и лебедь мог
Дать людям верности урок,
Но человек им пренебрег!
И пусть над верностью сердец
Смеётся молодой глупец,
Я эту радость не пойму,
Не позавидую ему!
Он сердца к души лишён,
И лебедя не стоит он!
Как жалок он в сравненье с той,
Кого он предал, трус пустой!
Я так не мог: вся жизнь была
Полна тобой одной, Лейла!
И радость, и вина моя,
Всё, что от неба я хотел,
Й всё, что иа земле имел!
Другой такой не создала
Природа, а когда б смогла
Создать, — то все ж в ее черты
Я б не взглянул: она — не ты
! 1С*жалевъя евшс де! * верности моей,
Но поздно: только образ твой!
Храним последнею мечтой!
И вот ее взяла могила"
А я остался, всем чужой,
И сердце мне змея сдавила,
Я рвался в бой, я только в бой.
Все краски гор лесов, полей
Затмил мне мрак души моей
, и все, что прежде так любил,
Я отвращеньем заклеймил!
Теперь ты знаешь весь мой грех…
Но боль моих несчастий всех
Никто, никто не может знать…
Не надо к покаянью звать,
Ты видишь, близок смертный час,
Коль верить в твой святой рассказ?
Под силу ли словам твоим
Былое сделать небылым?
Пойми, душа моя в огне,
Молитвы не помогут мне
И жалость не нужна твоя,
Но обещай, что мог бы я
Молитвою вернуть Лейлу,
Я раснростёрся б на полу,
И тысячи молитв вознёс
до неба, где имеет спрос
Дешёвый звук продажных месс!
Когда придет охотник в лес,
Чтоб львят из логова забрать,
Попробуй львицу утешать,
Но не меня, отец святой,
Не смейся над моей тоской!
В дни безмятежные, иные,
Когда душа душе — родня,
Там, где цвели края родные
Был друг когда-то у меня.
Его в живых быть может нет,