Несколькими месяцами раньше он сделал медальон «Дева озера» — голову молодой женщины, увенчанную морской чайкой с распростертыми крыльями; ныне этот медальон украшает фасад здания на набережной Пердоне в Веве. Моделью, по-видимому, была маркиза Ольга де Тальне — подруга герцогини Колонна ди Кастильоне, чей портрет Курбе исполнил в 1865 году. Почти наверняка именно этой даме адресует он в ноябре галантные фразы, сочиненные, видимо, кем-то из его более утонченных друзей: «Назначение женщины — возмещать своими эмоциями умозрительную рассудочность мужчины; я всегда буду признателен г-же Колонна, потому что я уверен: она приложила все усилия, чтобы помочь мне во время моего тюремного заключения. Вы пришли ко мне посмотреть мои картины, навестить изгнанника — жертву, лишенную семьи и родины. Вы пришли повидать труженика, посвятившего жизнь служению французскому искусству… Сударыня, Вы околдовали мой дом, мои мысли и воображение — своей поразительно прекрасной личностью, своей добротой и душевностью. Не надеясь, что буду в силах отблагодарить Вас за радость, которую вы доставили мне, прошу позволения предложить вам маленький сувенир… Мне показалось, что Вам понравилась небольшая картина с изображением снегопада; посылаю ее Вам. Примите ее»[467]. Ответом Ольги де Тальне была, по-видимому, записка, помеченная просто «Воскресенье»: «С радостью и благодарностью принимаю очаровательный сувенир… Завтра, в три часа, я дома, и если Вы не откажете зайти ко мне в это время и дать ответ на мою просьбу, буду счастлива видеть Вас»[468]. Что это была за просьба, — неизвестно, но другая, не датированная записка маркизы, вероятно, относилась к медальону: «Форма для отливки моей головы прибыла. Послать ее сначала к Вам или отправить прямо к литейщику?»[469].
Бюст «Гельвеции» был установлен и торжественно открыт 15 августа 1875 года; в тот же день Курбе открыл у себя в мастерской выставку собственных работ и своих мнимых «старых мастеров». Печатный рекламный проспект гласил: «Выставка ста тридцати старых и современных картин, в числе которых кроме полотен нижеподписавшегося Курбе публика найдет работы знаменитейших мастеров (Мурильо, Ван Дейка, Веронезе, Рембрандта, Рубенса и пр.), откроется в Тур-де-Пельс в воскресенье, 15 августа. Скромная, доступная всем, входная плата в пятьдесят сантимов пойдет на помощь жителям кантона Женева, чьи земли пострадали от града»[470].
Изгнание не излечило Курбе от страсти к приобретению поддельных работ старых мастеров. В письме к Кастаньяри от 22 марта 1874 года доктор Ординер описывал картину, только что купленную Курбе у итальянского торговца старым хламом. Она изображала женщину с обнаженной левой грудью, в античном одеянии, танцующую в магическом круге и окруженную тремя демонами. Курбе утверждал, что это работа Пьера Прудона и сюжет ее — Цирцея. Он дал за нее 8000 франков, но уверял, что цена ей — 100 000; заехав по пути домой в Лозанну, он предложил перепродать ее за 200 000, а к моменту приезда в Тур-де-Пельс стоимость полотна поднялась уже до 300 000. «К. в таком восторге от своей „Цирцеи“, — писал Ординер, — что объявил ее самой красивой картиной на свете, превосходящей даже его собственные работы»[471].
Четыре дня спустя Курбе лично хвастался Кастаньяри: «Я только что откопал нечто фантастическое, вещь, стоящую по меньшей мере триста или четыреста тысяч франков. Думаю, что изображает она Цирцею, сзывающую своих демонов и поджигающую храмы»[472]. Восемь тысяч франков за никчемную мазню — это было безрассудным расточительством, которое художник вряд ли мог тогда себе позволить.