Обоюдно несправедливо и несдержанно Курбе и Зоэ винили друг друга в смерти Зели. «Именно травля, которой они [чета Реверди] подвергли всех вас, убила нашу бедную сестру, — писал художник Жюльетте. — Горе, от которого всегда увеличивается печень, обострило болезнь этого органа, которой она страдала»[497]. А в январе 1876 года Зоэ писала Брюйасу: «Бедная Зели! Несчастьям, на которые обрек нас брат, не виделось конца, и они так подействовали на нее, что она умерла, да и причиной плачевного состояния, в котором пребывает мой совершенно оглохший отец, являются все те же безумства моего брата»[498].
Видимо, в самом начале 1876 года Зоэ вновь пишет Брюйасу: «Увы! Если бы мой бедный брат побольше слушал Ваши советы и остался в кругу истинных своих друзей, он жил бы теперь спокойно и счастливо. Но он дал себя увлечь лживым и опасным людям, которые, прикидываясь друзьями, безжалостно эксплуатировали его, как делают сейчас ловкачи, подражающие его манере и не стесняющиеся подписывать именем Курбе самую беззастенчивую мазню на свете. [Здесь Зоэ чувствовала себя увереннее, но ей следовало винить брата, а не его подмастерьев]. Эти мерзавцы погубили не только человека, ввергнув его в пропасть, откуда ему не выбраться, но и уничтожили художника, подписывая свою пачкотню его именем. Вы, конечно, знаете из газет, что в Швейцарии за подписью Курбе опубликована гнусная брошюра [возможно, собственное открытое письмо Курбе Национальному собранию], состряпанная бесчестными „друзьями“, которые не могли обнародовать ее во Франции без опасности для себя. На границе ее задержали и конфисковали — новый повод для обвинений против моего брата, в голове у которого так помутилось, что люди говорят и действуют от его имени, а он об этом ничего не знает… Наш бедный отец чрезвычайно удручен горестями, на которые брат обрек нас во всех отношениях»[499].
Брюйас, уставший от вечных обвинений и жалоб Зоэ, к которой не питал симпатии, послал образец ее творчества Курбе, и тот в феврале 1876 года писал Жюльетте: «Г-жа Реверди послала безумное и злокозненное письмо моему другу Брюйасу в Монпелье. Я уже получил три возмущенных письма от тамошних моих знакомых по поводу [нее]. Письмо ее бесчестно. Она обвиняет меня во всех возможных преступлениях. Брюйас глубоко огорчен и не желает ей отвечать. Она просто адское чудовище. Не понимаю, как Вы позволили этим дряням уехать из Вашего дома, не сдав по акту все имущество; вот и пошли прахом моя жизнь, рукописи, каталоги, картины, всевозможные предметы. Все, все погибло… Супруги Реверди украли у меня на сто тысяч одних картин. В письме они обвиняют в воровстве Ж. [оликлер], но сами забрали многие [картины]. Надо бы обыскать их дом и отобрать то, что принадлежит мне и Вам…»[500]. Брюйасу не пришлось долго терпеть приставания Зоэ: 1 января 1877 года он скончался в Монпелье.
В апреле 1876 года Курбе жаловался Кастаньяри: «Реверди продают в Орнане картины, которые украли у меня в мастерской на улице Отфёй и в проезде Сомон»[501]. В августе жалуется снова: «Моя доля материнского наследства конфискована. Жюльетта купила все наследство целиком, чтобы выгнать Реверди, но это неосуществимо: они остаются, невзирая ни на что. У них в Орнане есть кладовая, набитая моими картинами, которые они продают одну за другой. Если я потребую свои полотна, они передадут их все правительству»[502]. В состав недвижимости, которую Жюльетта купила у брата, входила и часть орнанского дома, в котором он родился и который захватили теперь Зоэ с мужем. После смерти Зели Жюльетта купила, видимо, не только братнюю долю материнского наследства, но и долю Зоэ. Примерно через месяц после кончины художника Жюльетта писала Кастаньяри: «Она [Зоэ] всю жизнь изводила семью; с тех пор как умерла мать, она устраивала нам всевозможные неприятности… четыре года против нашей воли занимала наш дом в Орнане. Я вынуждена была откупить дом и землю по просьбе Гюстава и отца; они не хотели, чтобы он попал в чужие руки…»[503].
500
Письмо Курбе Жюльетте Курбе от 9 февраля 1876 г., Тур-де-Пелье. — BOR, p. 153; опубликовано: COU, vol. 2, p. 158–159.