Между концом 1848-го и серединой 1850 года Курбе, не считая второстепенных произведений, создал четыре своих самых крупных, лучших и памятных полотна: «Послеобеденное время в Орнане», «Дробильщики камня», «Похороны в Орнане» и «Возвращение с ярмарки».
Картина «Послеобеденное время в Орнане» почти наверняка была задумана и частично написана до 1849 года, во время одного из наездов художника в родной город, но окончательно завершена, видимо, в Париже. Франсис Вей вспоминает, что видел ее незаконченной, когда впервые посетил мастерскую Курбе на исходе 1848 года. Вей, филолог и автор романов, родился в 1812 году в Безансоне. Его друг Шанфлери, недавно открывший для себя Курбе и желавший поделиться с Веем своим восхищением перед молодым художником, привел того на улицу Отфёй, где их принял «высокий молодой человек с великолепными глазами, но тощий, бледный, желтый, костлявый… Он молча кивнул мне и вновь сел на табурет перед мольбертом, где стоял холст [„Послеобеденное время в Орнане“]… „Почему вы еще не стали знаменитым при таком редком, таком замечательном таланте? — воскликнул я. — Еще никто никогда не писал так, как вы!“ — „Верно! — отозвался художник с мужицким акцентом обитателя Франш-Конте. — Я пишу как бог!“»[107].
Картина изображает группу людей перед огромным камином в кухне орнанского дома Курбе. Со стола убраны остатки еды, стоят лишь блюдо с фруктами, три бутылки вина и четыре наполовину выпитых бокала. Слева на стуле дремлет отец Курбе; напротив за столом сидит сам художник; следующий, Адольф Марле, написанный со спины, разжигает трубку головней из пылающего камина; справа Альфонс Промайе играет на скрипке. Под стулом Марле мирно спит крупный бульдог. Комната полна вечерними тенями; позы слушателей, расслабившихся после обильной еды, свидетельствуют о безмятежном наслаждении музыкой.
Курбе использовал отца, Марле и Промайе в качестве моделей и в других картинах, а примерно в 1851 году написал также второй портрет музыканта. Промайе приехал в Париж приблизительно в то же время, что и Курбе, и, подобно художнику, часто наезжал в родной город. В столице он зарабатывал себе на скудное существование игрой на скрипке в оркестрах цирка императрицы, Зимнего сада и ипподрома. Он остался безвестным бедняком, несмотря на все усилия Курбе, который «пытался найти для него работу и безуспешно лез из кожи, чтобы заставить восхищаться им, как восхищался он сам. Одной из причин неудачных усилий музыканта добиться признания была его чрезмерная обидчивость»[108]. Когда Промайе сидел без работы, а следовательно без денег, он находил приют в мастерской Курбе на улице Отфёй и спал там в гамаке за ширмой. Он платил художнику за гостеприимство «такой преданностью, на какую способен лишь представитель семейства собачьих… Кто мог бы поверить, что Курбе давал ему уроки музыки?.. Между тем он каждое утро заставлял Промайе музицировать в покачивающемся гамаке, утверждая, что такие упражнения придадут легкость его исполнению, когда он будет спокойно сидеть на удобном стуле»[109].
Салон 1849 года, открывшийся 15 июля, производил в сравнении с предыдущими впечатление свежести. В порядке опыта жюри было избрано не Академией изящных искусств, скованной традициями, а самими выставляющимися художниками. В число его двенадцати членов входили Поль Деларош, Александр-Габриэль Декан, Эжен Делакруа, Орас Верне, Жан-Огюст-Доминик Энгр, Робер Флери, Эжен Изабе, Эрнест Мейссонье и Камиль Коро. Курбе послал семь полотен, и все они были приняты. Четыре из них были пейзажи: «Сбор винограда в Орнане», «Долина реки Лу», «Вид на замок Сен-Дени» вблизи деревни Се-ан-Варе и «Общинное пастбище в Шассане». Три остальных полотна — «Марк Транаду, рассматривающий альбом с гравюрами»; автопортрет, которым, вероятно, был «Портрет художника, этюд в духе венецианцев» (более известный под названием «Человек с кожаным поясом»), изображающий Курбе в подпоясанной блузе и в несколько нарочитой позе — он подпер щеку рукой; и, наконец, «Послеобеденное время в Орнане».