Шанн тоже описывает другую неожиданную встречу в Гавре: «Как-то утром, гуляя возле порта, мы, к нашему изумлению, встретили… Бодлера… Он объяснил, что против воли отправился на дачу — поехал к матери, у которой есть дом в окрестностях города, и добавил: „Пошли обедать. Я вас ей представлю“. Мы изрядно смутились, так как не захватили с собой подходящей одежды… Но наш друг настоял… и мы сдались. Я до сих пор вижу, как мой Курбе сгибается вдвое, чтобы взять под руку очень маленькую хозяйку дома… Богато сервированный обед прошел очаровательно со всех точек зрения… Часов в девять мы распрощались… и ночью отправились в Париж»[223]. Бодлер проводил их на вокзал и неожиданно решил ехать с ними в Париж, заявив с характерной для него противоречивостью, что терпеть не может терять время за городом в хорошую погоду.
Первого октября, вернувшись в Париж, Курбе пригласил большую компанию друзей и знакомых к себе в мастерскую на торжественный «праздник реализма». Гости были в основном художники и писатели, завсегдатаи пивной Андлера и «Кабачка мучеников». В объявлении, отпечатанном на желтой бумаге, приводился перечень развлечений, который не следует понимать буквально: пьеса Фернана Денуайе, отвергнутая «Одеоном»; симфония Гайдна в сольном исполнении Шанфлери на контрабасе; канкан, исполняемый некой Титин; избранные фортепианные пьесы «кого-то»[224] и другие забавы.
Длительное изгнание Макса Бюшона наконец закончилось, и, когда Курбе через несколько дней после этого гала-вечера вернулся в Орнан, он получил письмо от друга, датированное 11 октября: Бюшон приглашал его провести несколько дней в Салене, суля большой ассортимент отличных вин, специально подобранных для того, чтобы отпраздновать встречу. Через несколько дней Курбе навестил Бюшона и, без сомнения, воздал должное его вину; он также написал там портрет «Девушки из Салена».
В Орнане Курбе спокойно прожил всю весну 1860 года, работая и временами охотясь. Он написал несколько пейзажей, в том числе «Скалу Ораге» неподалеку от деревни Мезьер; портрет в профиль — «Женщина с зеркалом» и еще ряд охотничьих сцен, в том числе полотно, первоначально названное «Охотник» (оно могло быть написано и в 1861 году), изображающее всадника на сером в яблоках коне, скачущего по лесу. Впоследствии Курбе записал всадника и переименовал картину, назвав ее «Убежавший конь». Однажды зимним днем, охотясь в лесу Левье около Флаже, он стал свидетелем случая, подсказавшего ему сюжет одной из его лучших картин — «Поломка в снегу». Под мрачным, зловещим небом стоит дилижанс, прочно увязший в снегу, волы с соседней фермы силятся вытащить экипаж, испуганные лошади беспомощно путаются в упряжи, а незадачливые пассажиры ковыляют по глубокому снегу.
Вероятно, той же весной Курбе сыграл одну из своих веселых шуток с Лидией Мартой Шеноз — молодой девушкой, которую знал с детства. Лидия родилась в 1840 году в Понтарлье и была дочерью Жюста Фортюне Шеноза, известного в городе адвоката. В письме, написанном четверть века спустя после проделки Курбе, она так рассказывает об этом инциденте: «В 1860 году мы с отцом ехали в частном экипаже и остановились отдохнуть в Орнане. Как раз когда мы вновь собрались в дорогу, к экипажу подошел Курбе, попросивший отца и меня остаться до завтра. „У нас состоится концерт, — сказал он, — и Лидия должна в нем участвовать“. Как Вы понимаете, я отказалась; Курбе настаивал — я артачилась. В конце концов он уговорил нас зайти к его друзьям — всего на пять минут, как он заверил. Пока мы были там, он снова сбегал к экипажу и, чтобы лишить нас возможности уехать, отослал его в Безансон… велев, по его словам, ожидать нас там. Когда мы обнаружили этот трюк, я прямо-таки разрыдалась от обиды и злости: мне так хотелось не пропустить спектакль в Безансоне. Курбе как мог утешал меня, пригласил нас на ужин и вечером отвез на концерт в Орнан, где мне волей-неволей пришлось играть на рояле. Он устроил так, что меня забросали цветами, кричали мне „браво“ и поклялся в присутствии общих знакомых, что, раз я подарила ему свою музыку, он подарит мне свои картины»[225].
225
Письмо Лидии Жоликлер к? 1883 г. —