Общение Курбе с «высшим светом» требовало более элегантной одежды, чем художник привез с собой. 8 сентября он писал из гостиницы «Франция» в Трувиле Вэну — своему привратнику на улице Отфёй, 32: «Я вынужден еще немного задержаться здесь. Работы у меня выше головы. Я уже написал два портрета и начал большую картину. Сделал два пейзажа и сделаю еще не один. Случайно написал также портрет одной венгерской княгини. Он имел такой успех, что я лишен возможности работать — столько у меня посетителей. Другие дамы тоже требуют, чтобы я написал их портреты. Напишу еще несколько, чтобы удовлетворить самых настойчивых. Поэтому прошу Вас прислать мне кое-что из одежды; под роялем, кажется, есть коробка, куда Вы сможете уложить мой черный фрак, брюки в мелкую клеточку, сиреневый жилет, пальто из орлеана [легкая шерстяная ткань с примесью хлопка], максимум рубашек, носков и носовых платков. Буду очень обязан, если Вы отправите мне все это завтрашним экспрессом. Думаю, Вам придется только доставить посылку к омнибусу на площадь Сент-Андре-дез-Ар [в нескольких метрах от мастерской Курбе]. Привет всем. Рассчитываю провести здесь еще три недели. Море восхитительно»[301].
Но недели шли, а Курбе все еще оставался в Трувиле, откуда 17 сентября писал родителям: «Я удвоил свою славу и перезнакомился со всеми, кто может мне быть полезен. Принял у себя в мастерской более двух тысяч [!] дам, и все хотят заказать мне свой портрет… Помимо женских портретов я написал два мужских и много морских пейзажей… Восемьдесят раз купался в море. Еще неделю назад мы купались вместе с художником Уистлером, который здесь со мной. Он англичанин и мой ученик»[302].
Разумеется, Джеймс Мак-Нил Уистлер вовсе не англичанин, а американец и никогда «учеником» Курбе не был. Уистлер приехал в Париж в возрасте двадцати одного года, как раз вовремя, чтобы увидеть персональную выставку Курбе 1855 года. На протяжении следующих десяти лет они встречались, и в ранних работах молодого художника явно просматривалось влияние Курбе. В 1865 году влияние это пошло на убыль, хотя они все еще оставались добрыми друзьями; но уже два года спустя Уистлер категорически отрицал, что такое влияние вообще когда-либо имело место. «Курбе и его влияние были отвратительны, — писал он Фантен-Латуру осенью 1867 года. — Сожаление, ярость и даже ненависть, которые я сейчас из-за этого испытываю, вероятно, удивят Вас, но вот объяснение. Мне ненавистен не бедняга Курбе и не его работы — я, как всегда, признаю их достоинства. Не жалуюсь я и на влияние его живописи на мою. Этого влияния не существовало, и обнаружить его в моих работах нельзя. Иначе и быть не могло: я сам достаточно самобытен и обладал достоинствами, аналогичных которым у него не было. Тем не менее все это очень мне повредило, и вот почему. Этот проклятый реализм немедленно воззвал к моему художническому тщеславию, и наперекор всем традициям я устремился по этому пути с самоуверенностью невежды: „Да здравствует натура!“ Натура, мой дорогой, — вот лозунг, оказавшийся для меня большим несчастьем»[303].
В Трувиле с Уистлером находилась Джоэнна Хеффернен (впоследствии м-с Эббот) — красивая молодая ирландка с великолепными, отливающими медью волосами, которая была его моделью, а также любовницей на протяжении пяти лет. Курбе, вероятно, познакомился с Джо, как ее все называли, в Париже в 1861 или 1862 году, когда Уистлер писал с нее «Девушку в белом». В 1865 году в Трувиле он разрешал ей позировать Курбе, который написал портрет Джо, смотрящейся в зеркало. Портрет он назвал «Прекрасная ирландка» и впоследствии сделал с него две почти идентичные копии.
Примерно 20 ноября Курбе вернулся в Париж, откуда 3 января 1866 года писал Кастаньяри: «В Трувиле я стяжал славу портретами и морскими пейзажами… Сейчас я пользуюсь в Париже невероятным успехом. Я всех обогнал: когда есть воля, можно добиться всего. От меня только что вышли граф де Шуазель со своей сестрой маркизой де Монталамбер. Они купили несколько морских пейзажей. Отец Гиацинт упомянул меня в своих проповедях в соборе Нотр-Дам»[304]. Шарль Луазон, известный под именем отца Гиацинта, был монах-кармелит, задавшийся целью примирить католические догмы с современной наукой. Его красноречивые проповеди в соборе Нотр-Дам принесли ему исключительную популярность, но неприятие им догмы о непогрешимости папы привело в 1870 году к отлучению его от церкви. Несколько лет он провел в Женеве, женился не то на англичанке, не то на американке и в 1877 году вернулся в Париж, где основал Старую католическую церковь и продолжал совершать богослужения, несмотря на то, что был женат.
301
Письмо Курбе Бэну от 8 сентября 1865 г., Трувиль. Оригинал письма принадлежит м-ру Джону Ревалду, Нью-Йорк.
303
Письмо Уистлера Фантен-Латуру, осень 1867 г. —