Однако другого объяснения, как Седой остался седым у меня нет, — слегка печально закончил Босяк, а затем, вспомнив, зачем мы вообще шли, напомнил: — Идём, твои орлы уже обживают некоторые «служебные помещения» так сказать. Устроили склады под добычу и перетащили весь свой нехитрый скарб, а заодно и твой, — он улыбнулся, хлопнул меня по плечу, как старого приятеля. Отчего у меня отчётливо хрустнула какая-то кость в районе лопатки.
«Странные перемены произошли с ним, — в пути, опять-таки, задумался и следовал за Босяком „на автопилоте“. — Как только он занял место маршала весь гонор по отношению ко мне пропал. Сейчас и вовсе происходит нечто очень странное. Да, конечно, я помог ему „свергнуть“ Жало. Но это не тот человек и не тот мир, чтобы даже такой поступок в корне изменил его отношение ко мне...», — не придя к какому-то конкретному выводу, вынырнул в реальность, когда мы уже пришли в обжитую часть крыла.
Здесь окружающая картина выглядела менее скорбно. Не было следов крови на стенах, коридор освящался лампами дневного света, которые, видимо, мои люди, запитали от дизельного генератора.
Большинство проходов в комнаты всё ещё были завалены. Где-то изнутри, наверное, заражённые, но не обратившиеся, желали подольше протянуть в этом аду, опасаясь нападения снаружи. Беглый осмотр через грязные, пыльные окна, почему-то выходящие внутрь, а не наружу, показал: живых нет, тела разложились до состояния скелетов, а скелеты время и свежий воздух перетёрли в пыль.
В обжитых же помещениях царил бардак иного рода. Куча вещей ещё не обрели своё законное место, их перетаскивали, коробки пинали из угла в угол. Всё это происходило постоянно и, что самое важное, непрерывно.
Когда Босяк привёл меня за тем, чтобы я, наконец, перестал выглядеть «тарзаноподобно» или, его словами: «Как красножопый макак, только слезший с дерева», почти вся команда собралась в просторном кабинете и о чём-то активно совещалась.
— Видать, решают, как тебя встретить, — слегка насмешливо предположил провожатый.
— Да, а я-то голый! — слегка громче, чем надо, вернул Босяка к теме.
— Не кипишуй. Всё исправимо! Тем более, тебе нечего стесняться, пацаны как твою дубину увидят — сразу вожака признают! — не меняя тона, рассмеялся он.
«Будем надеяться, что обойдусь без этого», — подумал, поправляя бабочку. В одной из комнат, приспособленной парнями под склады, для меня выделили не просто отдельный шкафчик, полочку, вешалку или что-то подобное, нет — целую секцию! Отчего выглядела личная часть складов пустовато и бедно.
Нет, костюмы по размеру и боевое снаряжение Седой от щедрот своих выделил более чем добротное. Причём не только на меня, но на всю команду. По количеству комплектов, подготовленных к использованию, стало понятно: отряд мой небольшой, всего пять человек, не считая командира. «Вот ведь! Из шестёрки в командира шестёрки. Иронично, товарищ Седой, очень иронично». Однако на полках лежало ещё множество таких же в нераспечатанных прозрачных полиэтиленовых пакетах, как бы намёк: «Долго тебе так не сидеть, расширяйся».
Закончив с бабочкой, отошёл от зеркала, цокнул каблучками классических туфлей, крутанулся вокруг своей оси. Настроение резко поднялось с предпразднично-возвышенного на уровень: «эх, сейчас бы в бар, да по бабам!».
В принципе, показать себя добрым командиром, и сразу после знакомства завалиться в бар — идея достаточно хорошая, по моему разумению. Только вот «показать себя добрым командиром» не выйдет, ибо в последнее время позитивных событий с участием моей персоны на территории стаба произошло крайне мало, если вообще такие были. Зато того, за что можно, а в моём случае и нужно, умертвить произошло порядочно. Хотя... это зависит от того, как именно истолковали «пацанский суд» с моим участием парни.
Вышел из личного угла склада к Босяку, который терпеливо ждал, весело поигрывая связкой ключей на пальцах. «Странно, за всё время, что мы с ним сюда шли, я её не видел», — отметил изменение, попутно не ожидая ничего хорошего.
— Достойный наряд. Классика всегда и во всех мирах в почёте у уважаемых людей! — оценил он мой внешний вид. — Ну что, пошли? — кивнул, видом показывая собранность. — Ты смотри, представлю тебя я, но контакт налаживай сам. В конце концов, я тебе не нянька — вошкаться постоянно, человек уже взрослый, чтоб понимать, — наставительно и строго сказал он. Проникнувшись моментом, ответил: