— Расклад изменился. Вигата, прости, твоя похлёбка очень вкусно пахнет, однако перед тем, как мы ей насладимся в полной мере, я должен сообщить кое-что важное.
— Мы слушаем, мастер, — отозвался Бурх почти без недовольства в голосе. Девушка же просто кивнула и пододвинулась поближе, не забыв снять с огня благоухающий котелок.
— Мы убегаем от магов, потому что они будут мстить за убийство своих, — сказал я. — Верно говорю?.. Бурх, что положено простолюдину за убийство высокородного?
Вышибала покосился на Вигату.
— Ну вы сами знаете, мастер. Лучше о таком лишний раз не вспоминать.
— Знаю. А долго ли будут искать причастных и тщательно ли?
— Да уж пока не найдут, мастер. Землю рыть будут, море черпать, но сами по себе это дело не бросят.
— Тогда на что же мы рассчитываем? Получается, нам по-любому крышка. Но ты, Бурх, ведь не абы куда нас ведешь. Значит, у тебя есть какой-то план. Какой же?
Вышибала и девушка переглянулись.
— Мы думали, вы знаете, — сказал Бурх. — Вариантов-то немного. Один, почитай, нормальный вариант, если жить хочешь. Граница — за ней тоже, конечно, достать могут, однако ж достанут вряд ли. Там своих, гм, одарённых хватает и наших они не особо любят. Совсем не любят, если честно.
— А беглых — что, всегда добром привечают?
— Ну как сказать... Не особенно, конечно, чужих нигде не любят. Но прижиться за границей всё же можно. По сравнению с... ну, в общем, понятно с чем — риски небольшие.
— Ну хорошо, — сказал я после секундного колебания. — Хорошо. Вы достойные люди. Ты, Бурх, вступился за Вигату, хотя понимал, к чему это приведёт...
— Вы тоже, мастер...
— ...и лошадей всех выпустил, пожалел животных. Хотя чтобы следствие запутать, разумней было выпустить лишь нескольких.
Вышибала вздохнул.
— Люблю я их. Да и вообще зверюшек уважаю больше людей, не сочтите за обиду. Если со зверем по-доброму и он это добро понял — неблагодарным не будет. Звери с птицами не предают и сытые-здоровые не нападают. Люди не так.
— Верно, верно... Но я сейчас о другом. Я умею читать клейма.
— Что?!..
Удивлённое восклицание вырвалось у вышибалы и девушки одновременно. Ещё бы — клеймо простолюдина являлось индивидульной меткой, этаким неотъемлемым документом всех граждан, не имеющих магических способностей. Ставили его маги — после того, как убеждались: данный подросток, действительно, не является одарённым. Проверку проходил каждый ребёнок, причём аж четыре раза: в десять лет, в двенадцать, в четырнадцать и в шестнадцать. Некоторых проверяли вне этого графика — если были основания полагать, что у подростка начали проявляться ранее не замеченные способности. И вот только если четыре плановые проверки уверенно показывали, что данный юноша или данная девушка — не высокородные, по результатам четвёртой подросткам и ставили это самое клеймо.
Ставили маги — насколько я сумел разобраться, это было у дворян чем-то вроде более или менее принудительной государственной службы. Ещё бы — добровольно мало какие высокородные стали бы возиться с детишками простолюдинов. А возиться приходилось именно с ними — поскольку если у ребёнка оба родителя были одарены, то и он сам тоже гарантированно наследовал способности к магии. Другие же дети могли подобные способности иметь — а могли и нет. И дело тут не сводилось к рецессивному гену, как я сначала полагал, всё было гораздо сложнее. Увы, с этой темой я разобраться ещё не успел — информации было мало, по понятным причинам.
Зато я разобрался с клеймом.
Первый раз клеймо ставили маги — магическим же способом. Клеймо представляло собой небольшой чёткий узор, довольно изящный и даже, можно сказать, по-своему красивый, который появлялся у юношей-простолюдинов на левой скуле, а у девушек на правой. По этому клейму сразу было видно, что имеешь дело не с магом — если только одарённый не попытался бы сам нанести себе что-то подобное с целью замаскироваться под лишённого дара. Хотя говорили, что это невозможно по соображениям чести — дворянин, попытавшися притвориться простолюдином, даже если речь шла о спасении его жизни, необратимо терял лицо. Впрочем, как знать, как знать — простолюдины чего только не рассказывали о магах. А расспросить самих магов я, естественно, возможности не имел.
Так вот, клеймо, кроме того, что сразу показывало статус своего носителя, ещё и содержало некоторую информацию о нём, выступая в роли своебразного паспорта. Завитки линий у каждого клейма были уникальны, клейма не повторялись. То есть, клеймо являлось однозначным идентификатором личности. Но прочитать этот индентификатор могли только одарённые — никто из простолюдинов, даже из приближённых к ним, читать клейма не умел. Что ж, вполне разумное решение со стороны магов, ничего не скажешь.